Олдос Хаксли «О дивный новый мир»

Английский писатель Олдос Хаксли стал одним из первых, кто задался вопросом платы за свою счастливую жизнь. Какую цену способен человек заплатить за счастье? Над выводами, которые привел писатель, и трактовками этих выводов профессионалы размышляют более 70 лет.

Можно ли построить общество без свободы выбора и действия? В мире, который изображает Хаксли, для благополучия необходимо устранить все мыслимые неприятности - социальную несправедливость, войны, бедность, зависть и ревность, несчастную любовь, болезни, драмы родителей и детей, старость и страх смерти, творчество и искусство. В общем, все то, что принято называть жизнью. Взамен же придется отказаться от «сущего пустяка» - свободы: свободы располагать собой, свободы выбора, свободы любить, свободы творческой, социальной и интеллектуальной деятельности.

В государстве, созданном Хаксли, правит технократия. И речь идет не только о мире современных пятидесятиэтажных зданий, летающих автомобилей и высоких технологий. После жестокой и кровопролитной девятилетней войны нового и старого миров наступила Эра Форда. Писатель неслучайно присвоил своему миру имя знаменитого американского инженера, основателя Ford Motor Company - Генри Форда. Многим он известен тем, что впервые стал использовать промышленный конвейер для поточного производства автомобилей. Кроме того, его успехи в экономической сфере дали жизнь такому непростому политэкномическому направлению, как Фордизм.

В мире Хаксли летоисчисление ведётся с года выпуска модели автомобиля «Форд Т». Существует и почтительное обращение, «его фордейшество», и брань - «форд с ним», «форд его знает». Форд - вот имя Бога этой утопии. Неслучайно, что после войны в церквях крестам отпилили верхушку, так чтобы получилась буква "Т". Креститься принято также «т-образно».

Из слов одного из главноуправителей этого мира, Мустафы Монда, мы узнаем, что Форд и Фрейд для жителей - один и тот же человек. Немецкий психолог, основатель психоанализа у Хаксли оказывается тоже «виноватым» в устройстве нового мира. Прежде всего, развитие в утопии получили его выделение специфических фаз психосексуального развития личности и создание теории эдипова комплекса. Разрушение института семьи - вот заслуги учения Фрейда, производство клонов - «дело рук» Форда.

Будущее - место, где все живое под запретом. В будущем все создается искусственно, и люди больше не живородящие. Вернее, такая возможность остается, но строжайше запрещена. Оплодотворённые искусственным способом яйцеклетки выращивают в специальных Инкубаториях. Этот процесс называется "эктогенезом" Олдос Хаксли «О дивный новый мир» Изд. АСТ, 2006 г., стр. 157 . Раньше технологию, изобретенную некими Пфитцнером и Кавагучи, было невозможно применить, ведь мешали нормы морали и религии, в частности в книге говорится о христианских запретах. Но теперь никаких сдерживающих обстоятельств нет, людей производят согласно плану: сколько особей того или иного типа необходимо обществу в данный момент, столько и создадут. Сначала зародыши выдерживаются в определённых условиях, потом они появляются на свет из стеклянных бутылей -- это называется Раскупоркой. Однако их нельзя назвать полностью идентичными: их внешность слегка отличается, есть имена, а не порядковые номера эмбрионов.

Кроме того, существуют пять разных каст: альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. В этой классификации альфы - это люди первого сорта, работники умственного труда, а эпсилоны - люди низшей касты, способные лишь к однообразному физическому труду. У каждого класса есть своя униформа: альфа ходят в сером, бета - в красном, гамма - в зеленом, дельта - в хаки, а эпсилоны - в черном.

Младенцы и воспитываются, и обучаются по-разному, но каждой обязательно прививается пиетет перед более высокой кастой и презрение к кастам низшим. Они растут в государственных обучающих центрах, как какие-то подопытные грызуны: «Няни побежали выполнять приказание и минуты через две возвратились; каждая катила высокую, в четыре сетчатых этажа, тележку, груженную восьмимесячными младенцами, как две капли воды похожими друг на друга» Олдос Хаксли «О дивный новый мир» Изд. АСТ, 2006 г. стр.163.

Обучение младенцев ведут в том числе и с помощью гипнопедии. Во время сна им включают записи с догмами дивного нового мира и нормами поведения той или иной касты. Поэтому каждый с детства знает гипопедические поговорки: «Каждый принадлежит всем», «Сомы грамм - и нет драм», «Чистота -- залог благофордия». Также, маленьких «существ» с детства учат сексуальной распущенности. В мире Хаксли стыдно и неправильно встречаться с кем-то одним. Это вызывает осуждение. И мужчины, и женщины постоянно меняют партнеров. Таким образом, стараются избежать любых проявлений чувств привязанности и любви.

«Стабильность, устойчивость, прочность. Без стабильного общества немыслима цивилизация. А стабильное общество немыслимо без стабильного члена общества» Олдос Хаксли «О дивный новый мир» Изд. АСТ, 2006 г. стр.178, - говорит главноуправитель Монд.

Главное, по мысли строителей утопии, - это гарантированное счастье, в данном случае - комфорт, который может создать наука.

Секрет вечной утопии прост - человека к ней готовят в зародышевом состоянии. Кузница кадров - это система инкубаторов, где выращивают представителей разных слоев общества, их обучают социальным ролям. А главное - никто никогда не выразит недовольство своим положением в обществе. К тому же, любая неприятная ситуация, любой стресс решается приемом особого наркотика - сомы, - который в зависимости от дозировки позволяет забыть любые проблемы.

Надо сказать, что в антиутопическом мире Хаксли в рабстве своем далеко не равны все «счастливые младенцы». Если «дивный новый мир» не может предоставить всем работу равной квалификации -- то «гармония» между человеком и обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех тех интеллектуальных и эмоциональных предрасположенностей: это и высушивание мозга будущих рабочих, и внушение им ненависти к цветам и книгам посредством электрошока.В той или иной степени несвободны от «адаптации» все обитатели «дивного нового мира» -- от «альфы» до «эпсилона», и смысл этой иерархии заключен в словах Главноуправителя, которые он произносит в финале романа: «Общество же целиком состоящее из альф, обязательно будет нестабильно и несчастливо. Вообразите вы себе завод, укомплектованный альфами, то есть индивидуумами разными и розными, обладающими хорошей наследственностью и по формовке своей способными - в определенных пределах - к свободному выбору и ответственным решениям. Альфы могут быть вполне добротными членами общества, но при том лишь условии, что будут выполнять работу альф. Только от эпсилона можно требовать жертв, связанных с работой эпсилона, - по той просто причине, что для него это не жертвы, а линия наименьшего сопротивления, привычная жизненная колея… Конечно, каждый из нас проводит свою жизнь в бутыли. Но если нам выпало быть альфами, то бутыли наши огромного размера сравнительно с бутылями низших каст» Олдос Хаксли «О дивный новый мир» Изд. АСТ, 2006 г. 293-294.

Альфы не управляют этим миром, они счастливы в своей несвободе. Правда, генетические сбои дают возможность мыслить «за гранями». Как, например, главному герою - Бернарду Марксу. Вспомним, он не до конца понимает, к чему стремится, но его стремление - это уже порыв, это желание свободного человека. А если бы не было этого стремления - не было бы и героя.

В дивном новом мире существуют определенные люди, которые понимают, что происходит, так называемые «главноуправители мира». В романе представлен один из них - Мустафа Монд. Естественно, он знает гораздо больше своих поданных. Он способен оценить тонкую мысль, смелую идею или революционный проект.

Другой пласт людей, которые свободны, но не понимают, что происходит - это дикари. Они живут в резервациях, и их нравы, их боги, их понимание мира - осталось на прежнем уровне. Они свободны мыслить, но не свободны физически. В этом и состоит конфликт антиутопии - «дикарь» видит этот новый, дивный мир и не может принять его штампы, его однообразность, его течение. Ему не чужды страсти, ему не чужды чувства, но прогресс ему не нужен.

Во время агитационной беседы с дикарем, управитель поясняет, что он может нарушать правила, ведь он устанавливает законы. Экономист и философ Фридрих фон Хайек как-то сказал: «Чем выше умственные способности и уровень образования отдельных индивидуумов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды и тем меньше шансов, что они единодушно примут какую-то конкретную иерархию ценностей» Институт Свободы Московский Либертариум, глава VII "Кто кого?" http://www.libertarium.ru/l_lib_road_viii . Таким образом, для общества будущего нужная программа, нужен план, но никак не индивидуальности. Это подтверждают главные идеи, представленные в утопии. Вот почему нужно создавать штампы, не индивидуальности (мы говорим о детях).

В первую очередь, это взгляд на историю как на ненужное наследие. Все, что было достигнуто до Форда (нового Бога) - перечеркнуто. Этого не существует. У Оруэлла в «1984» история также нещадно уничтожалась. Человеку незачем знать ошибки прошлого, чтобы строить утопию.

Второй момент - это отказ от социального института семьи. В этом мире слова «мать», «отец» стали синонимами нецензурностей: «господь наш Фрейд (Форд) первый раскрыл гибельные опасности семейной жизни…» Олдос Хаксли «О дивный новый мир» Изд. АСТ, 2006 г, стр. 175. Именно семья, именно близкое окружение формирует человека как личность. Но ее больше нет, потому цель достигнута и есть клоны.

И третье - уничтожение искусства и науки: «Эту цену нам приходится платить за стабильность. Пришлось выбирать между счастьем и тем, что называли когда-то высоким искусством. Мы пожертвовали высоким искусством. Мы науку держим в шорах. Конечно, истина от этого страдает. Но счастье процветает. А даром ничего не дается. За счастье приходится платить» Олдос Хаксли «О дивный новый мир» Изд. АСТ, 2006 г, стр..

Путь утопии Хаксли таков. Общество будет насильно счастливо, но не узнает об этом. Их «счастье в пробирке» незыблемо. А последним ошарашенным дикарям остается прозябать в своих резервациях, потому что принять такой мир пусть не очень образованный, но здравомыслящий человек просто-напросто не в состоянии.

роман антиутопический хаксли оруэлл

Серия: 1 книга – О дивный новый мир

Год издания книги: 1932

Книга Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» стала образцом антиутопий для нескольких поколений. Этот роман не раз попадал в разнообразные рейтинги 100 лучших книг прошлого столетия, роман не раз экранизировался и даже запрещался в некоторых странах. В 2010 году Американская ассоциация библиотек даже включила роман в список «Самых проблемных книг». Тем не менее интерес к этому произведению Олдоса Хаксли все так же высок, а читатели относят его к тем книгам, которые меняют их мировосприятие.

Сюжет книги «О дивный новый мир» кратко

В книге Хаксли «О дивный новый мир» читать можно о событиях, развивающихся примерно в 2541 году. Но это по нашему летоисчислению. Согласно местного летоисчисления это 632 год Эры Форда. На нашей планете создано единое государство все граждане которой счастливы. В государстве существуют кастовая система. Все люди разделены на альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Причем каждая из этих групп может иметь еще знак плюс или минус. Член каждой группы людей имеет одежду определенного цвета и зачастую отличить людей из разных групп можно чисто визуально. Добиваются этого за счет того, что все люди выращиваются искусственно на специальных заводах. Здесь им искусственно задают требуемые физические и интеллектуальные характеристики, а затем в процессе воспитания внушают нужные качества, такие как призрение к низшей касте, преклонение перед высшей кастой, неприятие индивидуальности и многое другое.

На одном из таких заводов и работают главные герои книги Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». Бернард Макс – доктор по гипнопедии, алфа-плюсовик и медсестра бета Ленайна Краун, которая работает на конвейере производства людей. Сюжет начинает разворачиваться, когда эти двое летят из Лондона в Нью-Мексико в специальный заповедник, где люди живут как раньше. Здесь они встречают молодого человека Джона, который отличается от других индейцев. Как оказывается он рожден естественным путем, бетой Линдой. Линда так же была здесь на экскурсии, но во время бури потерялась. Затем она родила ребенка, зачали которого еще до попадания в резервацию. Теперь она предпочитает спиваться в заповеднике, чем показаться в современном обществе. Ведь мать это одно из самых страшных ругательств.

Бернерад и Ленайна решают забрать Дикаря и Линду с собой в Лондон. Линду помещают в больницу, где она умирает от передозировки наркотиком – сомой. Этот наркотик в современном обществе употребляют для снятия стресса. Дикаря же пытаются познакомить с благами современного мира. Но он вырос на , поэтому ему чужды современные взгляды. Ему нравится Ленайна, но ее свободное отношение к любви его страшит. Он пытается донести до людей такие понятия как красота, свобода, любовь и в порыве гнева разбрасывает таблетки наркотиков во время их ежедневной раздачи. Утихомирить его пытаются Бернард и его друг Гельмгольцем. В итоге всех троих арестовывают и препровождают к Главноуправителю Западной Европы – Мустафе Монду.

В кабинете и Монды происходит увлекательный разговор. Оказывается, у этого человека так же развита индивидуальность. Когда его поймали, то предложили либо место управителя, либо быть сосланным на острова. Он выбрал первой и теперь стал рупором «счастливого общества». В результате Бернарда и Гельмгольцема ссылают на острова, и Мустафа им практически завидует, ведь там столько интересных людей, а Джон решает жить отшельником.

Главный герой книги «О дивный новый мир» Хаксли селится в заброшенной башне, сам выращивает хлеб и занимается самобичеванием, дабы забыть Ленайну. Однажды его самобичевание видят с вертоплана. На следующий день уже сотни вертапланов хотят посмотреть на это зрелище. Среди них и Ленайна. В порыве чувств он бьет ее бичем. Это вызывает всеобщую оргию в которой участвует и Джон. На следующий день его нашли повешенным в собственной башне.

Что же касается по книге Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» отзывов, то они практически единогласно носят положительный характер. Тот мир, который выстроил писатель, кажется очень жизнеспособным и для некоторых даже привлекательным. Его часто называют доработанным миром , но он во многом и отличается. Книга достаточно тяжелая, но ее сюжет увлекает и заставляет задуматься. Исходя из этого роман «О дивный новый мир» читать обязательно просто всем, кто жаждет примерять на себе мир абсолютного совершенства.

Роман «О дивный новый мир» на сайте Топ книг

Книгу Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» читать популярно вот уже не одно поколение. И она по праву занимает высокое место среди . Кроме того, благодаря своему фантастическому содержанию она попала в наш , а также в рейтинг . И учитывая интерес к произведению - это далеко не предел, и мы еще не раз увидим ее на страницах нашего сайта.
О дивный новый мир:

Санкт-Петербургский институт внешнеэкономических связей экономики и права

Гуманитарный факультет

Кафедра лингвистики и перевода

КУРСОВАЯ РАБОТА

Особенности романа О. Хаксли «О дивный новый мир» как антиутопии

студента 3 курса

Володина Константина Александровича

Научный руководитель :

старший преподаватель

Санкт-Петербург 2004

Введение 3

Глава I. История становления жанра 5

Появление утопического жанра. 5

Утопия ХХ века. 6

Причины появления антиутопии как жанра. 7

Глава II. Особенности жанра антиутопии и их отражение в английской и американской литературе 8

Антиутопия Дж. Оруэлла. 10

Бредбери. 11

Глава III. Хаксли «О дивный новый мир» 12

Предпосылки к написанию романа. 12

Анализ произведения. 13

Типологические параллели романа «О дивный новый мир» и других антиутопических произведений. 18

Глава IV. Социально-философские воззрения О. Хаксли 25

Заключение 31

Список литературы 33

Введение

Актуальность обращения к творчеству О. Хаксли определяется как особым местом Хаксли в рамках англоязычной литературы ХХ века, так и недостаточной исследованностью в отечественном литературоведении его творчества, и в частности романа «О дивный новый мир», как антиутопии.

Олдос Хаксли – знаковая фигура в мировой литературе ХХ века. Его творчество в течение ряда десятилетий воспринималось в мировой критике как своего рода индикатор базовых тенденций развития западной литературы, более того – общественной мысли вообще. О. Хаксли посвящены сотни работ, во многих из которых его творчество становится объектом жесткой критики, даже отрицается как культурное явление, либо же рассматривается как явление негативное: так, например, рассматривает все творчество Хаксли как свидетельство мизантропии автора, скрываемой с разной степенью искусности в разных произведениях, его цинизма презрения к реальным людям, но и здесь творчество Хаксли предстает как явление значительное и потому опасное.

При внешней широте охвата творчества Хаксли в мировом литературоведении, его роман «О дивный новый мир» редко когда рассматривается как роман антиутопия в сравнении с другими антиутопическими произведениями. Этот фактор обуславливает базовую цель данной работы – выделение особенностей романа «О дивный новый мир» и провидение типологических параллелей с другими антиутопиями.

Основная задача работы определила и ее структуру: в первой главе представлена история становления жанра, от утопии эпохи возрождения к антиутопии ХХ века, что является необходимым с той лишь целью, что антиутопия как жанр рождается в споре с утопическим сознанием; во второй главе отражены особенности жанра и приведен ряд наиболее показательных антиутопических произведений; в главе III даны анализ произведения и выделение его особенностей в сравнении с представленными во второй главе произведениями; четвертая глава повествует о философском видении мироздания автором, что является важным аспектом в контексте данной темы.

Глава I. История становления жанра.

Появление утопического жанра.

В утопической литературе отразилась общественная потребность в гармонизации отношений между личностью и обществом, в создании таких условий, когда бы интересы отдельных людей и всего человечес­кого сообщества были слиты, а раздирающие мир проти­воречия разрешились бы всеобщей гармонией. Как жанр, утопия зародилась еще в эпоху возрождения. Английский писатель Томас Мор опубликовал книгу, где описывал устройство государства Утопия, вместе с тем вскрывая пороки и недостатки современного ему уклада жизни. Уже в XVI-ом веке встала проблема несовершенства общества, и пути её разрешения писатели пытались найти в создании идеальных миров. Так, у Т. Мора в ирреальном идеалистическом государстве все материально равны, не существует ни классовых делений, ни привилегированных чинов, более того, излишнее богатство, изобилие драгоценных камней и металлов является атрибутикой воров и нарушителей закона. Томас Мор пытался сквозь безупречный, «дивный новый мир» показать бесполезность многих современных вещей и порядков, донести до читателя на его взгляд наиболее совершенную модель государства. Подобная линия четко прослеживается в таких утопических произ­ведениях эпохи Возрождения, как «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Ат­лантида» Ф. Бэкона и др. Позже эта линия пройдет через произведения Вольтера, Руссо, Свифта и через уто­пическую фантастику XX века.

Утопия ХХ века.

В XX веке развитие европейской и, в частности бри­танской, утопической традиции продолжалось. В основе расцвета утопии в первые десятилетия XX века лежала овладевшая в это время общественным сознанием «науч­ная эйфория» - когда интенсификация научно-техничес­кого прогресса и, главное, резкое усиление влияния на­учных достижения на качество жизни населения породи­ли на уровне массового сознания иллюзию возможности неограниченного совершенствования материальной жизни людей на основе будущих достижений науки и, главное, возможности научного преобразования не толь­ко природы, но и общественного устройства - по моде­ли совершенной машины. И символической фигурой как в рамках литературы, так и в рамках общественной жиз­ни первых десятилетий XX века стал Г. Уэллс - созда­тель утопической модели «идеального общества» как об­щества «научного», целиком подчиненного научно под­твержденной целесообразности. В своем романе «Люди как боги» (1923) Г. Уэллс несовершенству земного бытия , где царит «старая концепция социальной жизни государ­ства как узаконенной внутри определенных рамок борь­бы людей, стремящихся взять верх друг над другом», противопоставил подлинно научное общество - Утопию (сам выбор названия свидетельствует об опоре Г. Уэллса на традицию, идущую от Т. Мора).

Особого внимания заслуживают отразившиеся в лите­ратуре первых десятилетий XX века утопические моде­ли, в основу которых легла идея «творческой эволюции», то есть осознанного изменения человеком собственной природы, направления собственной эволюции в то или иное желаемое русло.

Причины появления антиутопии как жанра.

Социальные утопии первых десятилетий XX века в значительной степени предполагали непосредственную взаимосвязь между правом Человека на достойную жизнь - и его ко­ренным изменением (как правило, при этом оказывается допустимой и социальная селекция). В значительной сте­пени подобная двойственность утопического сознания в контексте базовых ценностей гуманизма и легла в основу сознания антиутопического. И эта же двойственность утопии определила и некоторую размытость антиутопи­ческого жанра. По самому определению жанр антиуто­пии предполагает не просто негативно окрашенное опи­сание потенциально возможного будущего, но именно спор с утопией, то есть изображение общества, претенду­ющего на совершенство, с ценностно-негативной сторо­ны. (При определении более частных базовых черт анти­утопии можно в определенном приближении руковод­ствоваться характеристикой жанра, данной В. -Г. Брау­нингом - с его точки зрения, для антиутопии ха­рактерны: 1) Проекция на воображаемое общество тех черт современного автору общества, которые вызывают его наибольшее неприятие. 2) Расположение антиутопи­ческого мира на расстоянии - в пространстве или во вре­мени. 3) Описание характерных для антиутопического общества негативных черт таким образом, чтобы возни­кало ощущение кошмара.) Однако в реальных произве­дениях антиутопического жанра - именно в силу двой­ственности утопии - зачастую общество, представлен­ное как в целом антиутопическое, одновременно раскры­вается и со стороны своих обретений (так, не случайно в целом антиутопический мир из романа О. Хаксли «О див­ный новый мир» вобрал в себя ряд черт, которые - с некоторой корректировкой - станут и частью уто­пического мира из романа О. Хаксли «Остров» (1962)). В равной степени и произведения утопического жанра мо­гут содержать в себе антиутопический элемент (Г. Уэллс «Люди как боги»).

Глава II. Особенности жанра антиутопии и их отражение в английской и американской литературе.

Расцвет антиутопии приходится на XX век. Связано это как с расцветом в первые десятилетия XX века уто­пического сознания, так и с приходящимися на это же время попытка­ми воплощения, с приведением в движение тех социальных механизмов, благодаря которым массовое духовное по­рабощение на основе современных научных достижений стало реальностью. Безусловно, в первую очередь имен­но на основе реалий XX века возникли антиутопические социальные модели в произведениях таких очень разных писателей, как Дж. Оруэлл, Р. Бредбери, Г. Франке, Э. Берджесс, и О. Хаксли. Их антиутопические произведения являются как бы сигналом, предупреждением о возможном скором закате цивилизации. Романы антиутопистов во многом схожи: каждый автор говорит о потере нравственности и о бездуховности современного поколения, каждый мир антиутопистов это лишь голые инстинкты и «эмоциональная инженерия».

Антиутопические мотивы присутствуют даже у великого утописта Г. Уэллса-при всем его не­приятии «хаоса» реального бытия современного ему за­падного общества. Дело в том, что Уэллс видел два пути преодоления этого «хаоса». Один путь - путь назад, к тоталитарному прошлому, к племенному сознанию, к объединению «рассыпанных» человеческих единиц в мо­гучие сообщества - национальные, государственные, имперские, которые, по определению, должны враждо­вать и периодически воевать с другими аналогичными сообществами (иначе не будет скрепляющего каждое из этих сообществ начала); другой же путь - путь вперед - это путь постепенного осознания людьми общности на основе общечеловеческого единства, когда личность не растворяется в каком-либо ограниченном сообществе (нации, государстве и др.), а становится частью обще­человеческого братства. «Антиутопическая» модель преодоления несовершенства реального бытия предста­ла в романе Г. Уэллса «Самовластие мистера Парэма» (1930).

В романе моделируется фантастическая ситуация при­хода к власти в Англии преподавателя истории (символи­ческая деталь в художественном мире уэллсовского ро­мана, знаменующая обращенность в прошлое мистера Парэма, мечтающего о построении «идеального обще­ства» в староимперском варианте (то есть по существу - о возвращении «золотого века», «потерянного рая»). Увы, антиутопическая модель, созданная Г. Уэллсом, оказа­лась пророческой: фактически в романе оказалось предсказанным многое из того, что произойдет в 1930- 1940-е годы (начиная от механизма прихода к власти то­талитарного диктатора - и кончая второй мировой вой­ной, только в романе Уэллса ее развязывает Англия).

Антиутопия Дж. Оруэлла.

Антиутопичес­кое общество Дж. Оруэлла в романе «1984», вызывает прямые ассоци­ации с советским обществом в сталинском варианте. В «новом мире» су­ществует «министерство правды» - «руководящий мозг, чертивший политическую линию, в соответствии с кото­рой одну часть прошлого надо было сохранить, другую фальсифицировать, а третью уничтожить без остатка». А обитатели этого общества воспитыва­ются на простых истинах, таких как «Война - это мир. Свобода - это рабство. Незнание - сила». Мир в романе поделен на несколько государств, управляемых одной идеей – захватить власть. Постоянно воюющие между собой государства, держат в полном неведении своих граждан, более того враждебно настраивают их против таких же жителей других стран. Ежедневные «двухминутки ненависти», новостные сообщения, исполненные жестокими и ужасающими подробностями – все делается лишь для поддержания присутствия страха у населения. Война в этом мире скорее даже нужна не для власти над другими территориями, а для полного контроля внутри страны.

Бредбери.

Мир Рея Бредбери в романе «451° по Фаренгейту» менее жесток по сравнению с миром, представленным Дж. Оруэллом. Главным преступлением у Бредбери считается чтение книг или хотя бы наличие их дома. Существуют специально отведенные пожарные команды, уничтожающие книги. «Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Глав­ная прелесть огня в том, что он уничтожает ответствен­ность и последствия. Если проблема стала чересчур об­ременительной - в печку ее» - так формули­рует этическое кредо своего «антиутопического» мира Брандмейстер, начальник пожарной станции. Бредбери увидел очевидные элементы «программирования» личности в современ­ном ему буржуазном обществе массового потребления.

Глава III. Хаксли «О дивный новый мир».

Предпосылки к написанию романа.

Как писал сам Хаксли, «О дивный новый мир» стал в значительной степени полемическим ответом на предложенную Уэллсом в романе «Люди как боги» модель идеального «научного» общества: «Я пишу роман о будущем «дивном новом мире», об ужасе уэллсовской утопии и о бунте против нее». И позднее в «вновь посещенном «дивном новом мире» Хаксли отмечает, что темой книги является не сам по себе прогресс науки, а то, как этот прогресс влияет на личность человека». В сравнении с другими произведениями антиутопистов роман Хаксли отличает материальное благополучие мира, не ложное, фальсифицированное богатство, как у Оруэлла в «1984», где душевные страдания человека тесно связаны с его благосостоянием, а действительно абсолютное изобилие, которое в конечном итоге приводит к деградации личности. Человек как личность – вот главный объект анализа Хаксли. И «О дивный новый мир» более чем другие произведения этого жанра актуален именно благодаря такому упору Хаксли на состояние человеческой души. В мире тупого конвейерного труда и столь же тупой механической физиологии свободный, естественный человек – такое же экзотическое развлечение для толпы запрограммированных дикарей, как «стереовоющий фильм о свадьбе горилл» или о «любовной жизни кашалота».

Анализ произведения.

О. Хаксли при создании модели будущего «дивного нового мира» синтезировал наиболее обесчеловечивающие черты «казарменного социализма» и современного Хаксли общества массового потребле­ния. Однако Хаксли считал «усечение» личности до раз­меров, подвластных познанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельной социаль­ной системы - но закономерным итогом всякой попытки научно детерминировать мир. «Дивный новый мир» - вот то единственное, до чего может дойти человечество на пути «научного» переустройства собственного бытия. Это мир, в котором все человеческие желания предопределе­ны заранее: те, которые общество может удовлетворить, - удовлетворяются, а невыполнимые «снимаются» еще до рождения благодаря соответствующей «генетической политике» в пробирках, из которых выводится «населе­ние». «Не существует цивилизации без стабильности. Не существует социальной стабильности без индивидуальной... Отсюда и главная цель: все формы индивидуальной жизни... должны быть строго регламен­тированы. Мысли, поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания од­ного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушение идентичности ведет к нарушению ста­бильности, угрожает всему обществу» - та­кова правда «дивного нового мира». Эта правда обрета­ет зримые очертания в устах Верховного Контролера: «Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует».

Одна из незыблемых основ антиутопического «дивно­го нового мира» Хаксли - это полная подчиненность Ис­тины конкретным утилитарным нуждам общества. «На­ука, подобно искусству, несовместима со счастьем. На­ука опасна; ее нужно держать на цепи и в наморднике»,- рассуждает Верхов­ный Контролер, вспоминая о том времени, когда его справедливо, по его теперешним представлениям, хоте­ли покарать за то, что он слишком далеко зашел в своих исследованиях в области физики.

Мир в романе представляет одно большое государство. Все люди равны, но отделяет их друг от друга принадлежность к какой-либо касте. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путем химического воздействия на их зародыши. «Идеал распределения населения - это айсберг , 8/9 ниже ватерлинии, 1/9 - выше» (слова Верховного Контролера). Количество таких катего­рий в «дивном новом мире» очень большое - «аль­фа», «бета», «гамма», «дельта» и далее по алфавиту - вплоть до «эпсилона». Примечательно здесь, что если пролы из «1984» - это всего лишь безграмотные люди, которым кроме простейшей работы выполнять ничего не представляется возможным, то эпсилоны в «дивном новом мире» специально создаются умственно неполноценными для самой грязной и рутинной работы. И следовательно высшие касты осознано отказываются от всяких контактов с низшими. Хотя, что эпсилоны, что альфа-плюсовики, - все проходят своеобразный процесс «адаптации» сквозь 2040 – метровую конвейерную ленту. А вот Верховные Контролеры уже никак не могут войти в разряд «счастливых младенцев», их пониманию доступ­но все, что доступно обычному «неадаптированному» человеку, в том числе и осознание той самой «лжи во спа­сение», на которой построен «дивный новый мир». Их по­ниманию доступен даже запрещенный Шекспир: «Види­те ли, это запрещено. Но поскольку законы издаю здесь я, я могу и нарушить их».

В антиутопическом мире Хаксли в рабстве своем далеко не равны и «счастливые младенцы». Если «дивный новый мир» не может предос­тавить всем работу равной квалификации - то «гармо­ния» между человеком и обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех тех ин­теллектуальных или эмоциональных потенций, которые не будут нужны для, в прямом смысле этого слова, напи­санной на роду деятельности: это и высушивание мозга будущих рабочих, это и внушение им ненависти к цветам и книгам посредством электрошока и т. д. . В той или иной степени несвободны от «адаптации» все обитатели «дивного нового мира» - от «альфы» до «эпсилона», и смысл этой иерархии заключен в словах Верховного Кон­тролера: «Представьте себе фабрику, весь штат которой состоит из альф, то есть из индивидуализированных осо­бей... адаптированных так, что они обладают полной свободой воли и умеют принимать на себя полную ответ­ственность. Человек, раскупоренный и адаптированный как альфа, сойдет с ума, если ему придется выполнять работу умственно дефективного эпсилона. Сойдет с ума или примется все разрушать... Тех жертв, на которые должен идти эпсилон, можно требовать только от эпси­лона но той простой причине, что для него они не жерт­вы, а линия наименьшего сопротивления. Его адаптиру­ют так, что он не может жить иначе. По существу... все мы живем в бутылях. Но если мы альфы, наши бутыли относительно очень велики».

Хаксли говорит о лишенном самосознания будущем как о чем-то само собой ра­зумеющемся - и в романе «О дивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по воле большинства. Правда, возникают на фоне большинства отдельные личности, которые пытаются противопоставить свой свободный выбор всеобщему запрограммированно­му счастью - это, например, два «альфа плюса» Бернард Маркс и Гельмгольц Ватсон, которые к тому же не могут полностью вписаться в структуру «дивного нового мира» из-за своих физических недостатков; «что они оба разде­ляли, так это знание о том, что они были личностями». А Бернард Маркс доходит в своем внутреннем про­тесте и до такой сентенции: «Я хочу быть собой... Отвра­тительным собой. Но не кем-то другим, пусть и замеча­тельным». А волею случая вывезенный из резервации Дикарь, открывший для себя «Время, и Смерть, и Бога», становится даже идеоло­гическим оппонентом Верховного Контролера: «Я лучше буду несчастным, нежели буду обладать тем фальшивым, лживым счастьем, которым вы здесь обладаете». Одним словом, романе Хаксли «О дивный но­вый мир» представлена борьба сил, утверждающих антиутопический мир, и сил, его отрицающих. Даже эле­мент стихийного бунта присутствует - Дикарь с криком «Я пришел дать вам свободу!» пытается сорвать раздачу государственного наркотика - сомы. Однако этот бунт основ антиутопического общества не потрясает - чтобы ликвидировать его последствия, достаточно было распылить государствен­ный наркотик сому в воздухе с вертолета и пустить при этом в эфир «Синтетическую речь «Антибунт-2». Стремление к самосознанию и к свободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» - на это способны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке от «счаст­ливых младенцев» изолируются. Одним словом, Бернар­ду Марксу и Гельмгольцу Ватсону предстоит отправка «на острова» специально предназначенные для про­зревших интеллектуалов, а свободолюбивые речи Дика­ря стали всеобщим посмешищем - осознав это, Дикарь повесился. «Медленно, очень медленно, как две медлен­но движущиеся стрелки компаса, ноги двигались слева направо; север, северо-восток, восток, юго-восток, юг, юго-запад, запад; потом приостановились и через не­сколько секунд медленно стали поворачиваться обратно, справа налево. Юг, юго-запад, юг, юго-восток, восток...» - так заканчивается роман. При этом происходит это на фоне радостных восклицаний обита­телей «дивного нового мира», жаждущих необычного зрелища. Таким образом, получается, что к уходу из жиз­ни Дикаря подталкивают не те, кто управляет антиуто­пическим миром, - а его рядовые обитатели, которые в этом мире счастливы, - и потому мир этот, однажды по­строенный, обречен в рамках созданной Хаксли модели на устойчивость и процветание.

Типологические параллели романа «О дивный новый мир» и других антиутопических произведений.

В большинстве цитируемых произве­дений «антиутопические» общества показаны в период своего расцвета - и, тем не менее, дальнейшая селекция человеческого материала во имя высших целей в этих обществах продолжается. ». В оруэлловском антиутопическом мире социальная селекция осуществляется посредством «распыления»: «...Чистки и распыления были необходимой частью госу­дарственной механики. Даже арест человека не всегда означал смерть. Иногда его выпускали, и до казни он год или два гулял на свободе. А случалось и так, что человек, которого давно считали мертвым, появлялся, словно при­зрак, на открытом процессе и давал показания против сотни людей, прежде чем исчезнуть - на этот раз окон­чательно». Пожарные в антиутопическом обществе Р. Бредбери сжигают книги и - при необходи­мости - людей: «Огонь разрешает все!». Верховный Контролер из романа «О дивный новый мир» более гуманен. «На­рушителей спокойствия» он отправляет «на острова» - в общество им подобных - и по-человечески им завидует. Но и Верховный Контролер признает в разговоре с груп­пой изгоняемых: «Как хорошо, что в мире так много ост­ровов! Не знаю, что бы мы стали делать без них? Вероят­но, поместили бы вас всех в смертную камеру». «Для 1931 года это было сме­лым и страшным предупреждением. Прошло всего не­сколько лет, и островов стало действительно не хватать», а «смертная камера» стала реальностью все­европейского масштаба.

Наличие типологических параллелей, связывающих между собой самые разные по художественной структу­ре антиутопии, объясняется, прежде всего, наличием объективных тенденций в развитии общества, которые реально могли выделиться именно в те антиутопические формы, о которых идет речь в данной работе. Будущее в художественном мире ряда европейских и американских «антиутопистов» - в частности, Дж. Оруэлла, Р. Бредбери и в особенности О. Хаксли - в не­сколько меньшей степени пронизано организованным насилием, хотя и не отказывается от него вовсе. «Все это произошло без всякого вмешательства сверху, со сторо­ны правительства. Не с каких-либо предписаний это на­чалось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления - вот что, хвала Гос­поду, привело к нынешнему положению» - в этом видит истоки грядущего антиутопического мироз­дания Р. Бредбери. А «дивный новый мир» Хаксли вооб­ще к страху апеллирует в последнюю очередь - он апел­лирует, в первую очередь, к человеку потребляющему и стремящемуся потреблять. Хаксли начала при создании своего антиутопического мира опирался в значительной степени на данность массового потребле­ния и зарождающейся «массовой культуры». В 1927 году, Хаксли вводит в художе­ственную ткань своего романа «Эти бесплодные листья» пророческие слова, произнесенные явно «автобиографическим » героем, мистером Челифером: «Дешевое печата­ние, беспроволочные телефоны, поезда, такси, граммо­фоны и все остальное создает возможность консолиди­ровать племена - не из нескольких тысяч человек, но из миллионов... Через несколько поколений, может быть, вся планета будет занята одним большим говорящим по-американски племенем, состоящим из бесчисленных ин­дивидуумов, мыслящих и действующих совершенно оди­наково». Несколькими годами позже мо­дель такого общества будет сконструирована Хаксли в романе «О дивный новый мир». Можно согласиться в этой связи с П. Фиршоу в том, что Хаксли «скорее всего, не хотел делать свой роман сатирой на будущее. Ибо, в конце концов, для чего нужна сатира на будущее? Един­ственное имеющее смысл будущее - это будущее, которое уже существует в настоящем, и антиутопия Хаксли «О дивный новый мир», в конечном счете, есть «выпад против концепции будуще­го, существующей в настоящем». Но, надо признать, что Хаксли – все же сатирик. И при сравнении его романа с антиутопией Дж. Оруэлла «1984» очевидно присутствие иронии. Если снятие напряжения посредством синтетического джина в «1984» не вызывает ни какого удивления, то у Хаксли, именно благодаря его саркастичным двустишьям, принятие сомы порождает большой интерес, и выделяет сому как немаловажный регулятор массового самосознания:

Лучше полграмма – чем ругань и драма;

Примет сому человек – время прекращает бег,

Быстро человек забудет, и что было и что будет.

Показательно отношение «новых миров» к истории. В «1984» прошлое постоянно подменяется, существуют целые центры по ликвидации не угодных исторических фактов. У Хаксли с прошлым поступают иначе. Историю выдают за совершенно бесполезную информацию, и действительно это проще отбить интерес, чем постоянно все ликвидировать. ««История – сплошная чушь»… Он сделал сметающий жест, словно невидимой метелкой смахнул горсть пыли, и пыль та была Ур Халдейский и Хараппа, смел древние паутинки, и то были Фивы, Вавилон, Кносс, Микены. Ширк, ширк метелочкой, – и где ты, Одиссей, где Иов, Гаутама, Ийсус? Ширк!..».

В 1959 году, в своем эссе «Вновь посе­щенный «дивный новый мир» Хаксли, проследив эволюцию западной цивилизации, начиная с времени со­здания романа «О дивный новый мир» и кончая време­нем создания этого эссе, придет к выводу о последова­тельном и весьма быстром движении именно в направле­нии, где конечный пункт - мироустройство, по сути сво­ей родственное антиутопическому мироустройству «див­ного нового мира». И если во время работы над романом «О дивный новый мир», как признается Хаксли в эссе «Вновь посещенный дивный новый мир», он все-таки считал, что торжество такого мироустройства возможно но в весьма далекой перспективе, то теперь, в конце 1950-х, подобное мироустройство откроется ему как близ­кое будущее. При этом в своем эссе Хаксли научно ана­лизирует факторы реального бытия, объективно способ­ствующие торжеству именно такого мироустройства: это, прежде всего, перенаселение, которое делает концентра­цию власти в одних руках жизненно необходимой; далее - это достижения науки, начиная с открытий ­лова (примечательно, что в антиутопическом «дивном новом мире» Павлов канонизирован - наряду с Фордом, Фрейдом, Марксом и Лениным - как творец научного обоснования системы манипулирования людьми на бес­сознательном уровне) и кончая научно организованной пропагандой; наконец - это создание препаратов, род­ственных государственному наркотику соме в «дивном новом мире».

Обосновывая реальность опасности, Хаксли в этом эссе вступает в спор с Дж. Оруэллом. Если Дж. Оруэлл основную опасность для цивили­зации видел в формировании научно организованных систем подавления, то Хаксли считал, что достижения на­уки XX века делают возможной значительно менее гру­бую по своим внешним формам, но не менее эффективную массовую «деиндивидуализацию», основанную не на пря­мом насилии, но на эксплуатации человеческой природы. Собственно, еще в своем письме к Дж. Оруэллу от 21 ок­тября 1949 года Хаксли, признавая роман Оруэлла «1984» серьезным культурным явлением, тем не менее, вступит с Оруэллом в спор именно по проблеме реальных перспек­тив общества. В этой связи Хаксли пишет: «В реальности неограниченное осуществление политики «сапога на лице» представляется сомнительным. Я убежден в том, что правящая олигархия найдет менее трудный и требу­ющих меньших расходов путь управления и удовлетво­рения жажды власти и что это будет напоминать то, что описано мной в романе «О дивный новый мир». Далее в этом письме Хаксли описывает достиже­ния науки, делающие возможным такой ход событий (от­крытия Фрейда, внедрение гипноза в психотерапевти­ческую практику, открытия барбитуратов и др.) - в ито­ге, по словам Хаксли, «...Уже при жизни следующего поколения правители мира поймут, что «адаптация в мла­денчестве» и гипноз, сопряженный с использованием наркотических средств, более эффективны как инстру­менты управления, чем клубы и тюрьмы, и что жажда власти может быть удовлетворена через внушение лю­дям любви к своему рабству в столь же полной мере, как и через бичевание и «вбивание» покорности. Другими сло­вами, я чувствую, что кошмар «1984» обречен претво­риться в кошмар мира, имеющего больше точек сопри­косновения с тем, что я вообразил в романе «О дивный новый мир». В своем эссе «Вновь посещенный «дивный новый мир» (1959) Хаксли продолжает свой спор с Оруэллом, доказывая, что потенциально возможное «деиндивидуализированное» общество не будет, в отли­чие от смоделированного Оруэллом, базироваться на не­посредственном насилии, что это будет «ненасильствен­ный тоталитаризм» и что при этом даже со­хранятся все внешние атрибуты демократии - именно в силу соответствия такого рода мироустройства основным законам человеческой природы. Джон Уэйн, полемизируя с Хаксли - автором романа «О дивный новый мир», говорит о том, что реальная угроза цивилизованному миру заложена вовсе не там, где ее видит Хаксли,- не в дви­жении к стирающей личность «гармонии» и в росте мас­сового потребления, но в грядущем перенаселении, исто­щении природных ресурсов и связанном с этим жестком контроле за потреблением - «Хаксли изобразил прекрас­ный старый мир, мир, переживающий великий матери­альный расцвет... В мире, к которому мы идем, опасность будет состоять в поклонении дьяволу и сжигании ведьм». Что же касается опасности воплощения антиутопического мира из романа Хаксли «О дивный новый мир» - то Хак­сли, считая до самого конца жизни такой исход вполне возможным и в чистом виде неприемлемым, тем не менее, в свои поздние «положительные программы» включает элементы компромисса с подобного рода мироустрой­ством. И если для Хаксли перио­да создания романа «О дивный новый мир» существовал двухвариантный выбор: или «гармония» в варианте «дивного нового мира» - или хаос и страдания совре­менного Хаксли мира как неизбежная плата за свободу, познание Добра и Зла, наконец - за сохранение «я», то Хаксли последних лет жизни будет стремиться к конвер­генции этих моделей мироустройства - во имя сохране­ния свободы, познания и Личности, но одновременно - и преодоления страдания как неотъемлемой части чело­веческого бытия.

Глава IV. Социально-философские воззрения О. Хаксли.

Очевидно то, что антиутопическая линия в творчестве Хаксли неразрывно связана с его агно­стически-пессимистической концепцией мира, с его иде­ей невозможности познания объективной действительности вообще и объективной основы любой ценности в частности. Объективное и субъективное содержание любой цен­ности в художественном мире Хаксли разделены непреодолимой стеной. Хаксли в бессилии мечется в поисках Абсолюта. Ценности, которые в то время обнаруживают в глазах Хаксли свою неабсолютность, относительную субъектив­ность и т. д., утрачивают отныне для него свое объектив­ное значение вообще. Отсюда - абсолютное сомнение в отношении объективного, общечеловеческого характера, любой реальной ценности. Фактически перед Хаксли стоят два принципиально отделенных друг от друга ряда ценностей. С одной сто­роны - возможно, существующие и - опять же, возмож­но - реализующиеся на Земле ценности объективные, высшие, «абсолютные», а именно Истина, Добро и Кра­сота. С другой стороны - субъективные, относительные «ценности», основной критерий которых - соответствие легко вычисляемым утилитарным потребностям челове­ка. Это для Хаксли - единственная доступная человечес­кому разуму ценностная реальность, а уже эта реаль­ность определяет и «прикладные», выработанные для упорядочения утилитарных потребностей моральные нормы, и «прикладное», развлекательное искусство. Свя­зи между гипотетически существующим абсолютным Добром и этими частными моральными нормами, равно как и связи между не менее гипотетической высшей Кра­сотой и «красотой» утилитарной, для Хаксли не суще­ствовало. Человек в художественном мире Хаксли оказывается в двух совершенно не связанных друг с другом измерениях. С одной сторо­ны, человек в художественном мире Хаксли наделен спо­собностью допускать в свой кругозор категории Абсолюта и анти-Абсолюта, мыслить в категориях Добра и Зла, Прекрасного и Безобразного, подниматься в «бездну над нами» и соответственно спускаться в «бездну под нами». В этом измерении разум человека обречен на абсолют­ное сомнение. Но, с другой стороны, человек в художе­ственном мире Хаксли обладает рядом материально вы­раженных утилитарных потребностей и способен адек­ватно - на эмпирическом и логическом уровнях - осоз­навать их истоки, а значит - и регулировать в рамках общества их удовлетворение. Такая «двухуровневая» трактовка человека и определяет позицию Хаксли как социального мыслителя, в частности - его оценку спо­собности человека к разумному переустройству своего бытия. Тот Абсолют социального устройства, к которому, в конечном счете, стремятся все реформаторы и рево­люционеры, - это для Хаксли общество абсолютной сво­боды, в которой не существовало бы никаких противоре­чий между волей отдельного человека - и волей других людей, общества в целом. Однако, стремясь к такой сво­боде, человек в рамках художественной концепции Хакс­ли одновременно и боится ее- не желая быть познан­ным, вычисленным, запрограммированным во всех своих проявлениях: он боится такой свободы, переходящей в высшую несвободу, - и потому постоянно демонстриру­ет свою непознаваемость. Именно поэтому невозможно, по Хаксли, «научное» переустройство общества реаль­ных людей - этому противостоят все, не подчиняющиеся разуму человеческие страсти, этому противостоит чело­век, допускающий в свой кругозор непознаваемые в сво­ей абсолютности категории - Добра и Зла, Прекрасно­го и Безобразного - и допускающий в свою душу страс­ти, не поддающиеся логическому вычислению.

Проблемы, заложенные противоречием между абсолютным содержанием базовых человеческих ценностей и их ограничен­ными, условными толкованиями в рамках отдельных че­ловеческих сообществ, тревожили Хаксли на протяжении всей его жизни и воспринимались им во всей их сложнос­ти и неоднозначности. С одной стороны - богоутрата и смыслоутрата, обрушившиеся на человека первых деся­тилетий XX века (когда, по характеристике Г.-Г. Уоттса, «стало казаться ясным, что человеческие ценности не имеют первичного происхождения в сознании и слове божества (Божья воля для человека), что они, вместо это­го, ведут свое начало от человеческой воли для самого себя»; с другой стороны -необходимость хотя бы условного, ограниченного человеческим несовершенством «ценностного кода» (или множества такого рода «кодов» в рамках разных цивилизаций) как средства организации земной жизни людей. (По характеристике все того же Г.-Г. Уоттса это - «подчинение особенному коду, который есть набор обычаев и табу, регулирующих семейные отношения и общественную мораль. Такой код... был достоин сохранения в силу своей социальной по­лезности» ). И уже в своей работе «Разду­мья по поводу» (1927) Хаксли затрагивает проблему обя­зательных аксиом , которые, естественно, не могут отра­жать реальность во всей ее полноте - в силу ее непозна­ваемости -но познание которых необходимо для мир­ного существования общества. Отдельно в этой работе Хаксли рассматривает необходимые допущения, которые должны приниматься в качестве аксиом в демократичес­ком обществе: «Что касается теории демократии - то первородные допущения таковы: что разум одинаков и полноценен во всех людях и что все люди по природе сво­ей равны. К этим допущениям присоединяется - несколько естественных следствий - что люди по природе своей хо­роши и по природе своей разумны, что они продукт окружающей обстановки и что они неограниченно обу­чаемы»(позже, уже в 1959 году, в своем эссе «Вновь посещенный «дивный новый мир» Хаксли коснет­ся все той же проблемы противоречия между невозмож­ностью абсолютного ответа и необходимостью прини­мать как данность ответы относительные: «Опущения и упрощения помогают нам обретать понимание - но, во многих случаях, ложное понимание; ибо наше понимание в этом случае будет производно от понятий, сформулиро­ванных тем, кто упрощает, но не от объемной и разветв­ленной реальности, от которого эти понятия будут так произвольно разделены. Но жизнь коротка, а информа­ция бесконечна... На практике мы постоянно вынуждаемся делать выбор между неадекватно усеченным толко­ванием - и отсутствием толкования вообще»). Исходя из вышесказанного, условные, ограниченные ценности - как альтернатива непостижимым абсолют­ным - неизбежны - причем, с точки зрения Хаксли, базовые ценности современ­ного ему демократического общества даже в большей степени условны и ограниченны, чем ценности религиоз­ные (тоже базирующиеся на необходимых допущениях), поскольку вообще не обращены к Высшему и Абсолютно­му, находятся в пространстве достижимого и реализуемо­го: «И когда идеал достигнут, мир для любого человека, который остановится на мгновение, чтобы задуматься, станет суетой сует. Альтернативы: либо не думать, но продолжать болтать и вертеться, как будто делаешь что-то чрезвычайно важное, либо же - признать сует­ность мира и жить цинично». Антиутопичес­кий «дивный новый мир», смоделированный Хаксли, - мир достигнутого общественного идеала, поскольку этот идеал снижен до постижимого и достижимого уровня. Но обитатели этого мира лишены возможности выбрать вторую из представленных Хаксли альтернатив - они лишены возможности «остановиться на мгновение, что­бы задуматься». В результате Истина Добро и Красота вытесняются из кругозора обитателей «дивного нового мира», подменяясь субъективными «ценностями» (корпо­ративная кастовая мораль, развлекательное Искусство и др.). В центре всего утилитарно-ценностная категория Счастья: «Нужно было выбирать между счастьем и тем, что древние называли высоким искусством. Мы пожерт­вовали искусством», то есть Красотой, с горечью признается Верховный Конт­роллер.

Заключение

Особого внимания заслуживает в художественном мире О. Хаксли антиутопический компонент, который неотделим от взаимосвязанных между собой утопической и антиутопической традиций. В этой связи антиутопический мир из романа О. Хаксли «О дивный новый мир» не может рассматриваться вне связи с мирозданием романа Дж. Оруэлла «1984», вне контекста полемики О. Хаксли с Г. Уэллсом – автором утопического романа «Люди как боги» и др.

Нет сомнений, что жанр антиутопии в наше время обретает все большую актуальность. Многие авторы антиутопических произведений первой половины ХХ века пытались предвидеть именно то время, в котором мы проживаем. Сам Хаксли в свою очередь отмечает: ««О дивный новый мир» – это книга о будущем, и, каковы бы ни были ее художественные или философские качества, книга о будущем способна интересовать нас, только если содержащиеся в ней предвидения склонны осуществиться. С нынешнего временного пункта новейшей истории – через пятнадцать лет нашего дальнейшего сползания по ее наклонной плоскости – оправданно ли выглядят те предсказания? Подтверждаются или опровергаются сделанные в 1931 году прогнозы горькими событиями, произошедшими с тех пор?»

Таким образом, в данной работе был рассмотрен роман «О дивный новый мир» как уникальное антиутопическое произведение, которое способно говорить о будущем не как о чем-то отдаленном, а как о неизбежно приближающемся. И как уже отмечалось, на примере антиутопий других англоязычных авторов в данной работе были выделены особенности романа Олдоса Хаксли.

Список литературы:

О дивный новый мир. // О дивный новый мир. - М.: Тера - книжный клуб, 2002 с. 620.

Новеллы – Л.: Худож. Лит., 1985.

451° по Фаренгейту // О скитаниях вечных и о земле. – М.: Правда, 1987.

Оруэлл Дж.

Самовластие мистера Парэма// Собр. соч. в 15 т. Т.12 – М.: Правда, 1964.

Философская мастерская Олдоса Хаксли // Путь. – 1995. – N8. – c.234-239.

В . Английская литература Великобритании ХХ века. – М.: Просвещение, 1967.

Вперед смотрящие: (О романах-антиутопиях О. Хаксли, Дж. Оруэлла, А. Платонова) // Подъем. – 1991 – N9 – с.233-239.

В ожидании Золотого Века. От сказки к антиутопии // Октябрь. – 1989. - N6 – с.177-187

Гибель сатирика // Современная литература за рубежом. – М.: Сов. писатель, 1962.

Непрошенный мир(Послесловие к роману О. Хаксли «О дивный новый мир») // Иностранная литература. – 1990 – N4.-c.125-126.

М. Достоевский и О. Хаксли. Некоторые аспекты социально-философских исканий // Содержание и форма в языке и литературе. – Свердловск: УрГУ, 1987. – с.80-92.

Утопия и антиутопия ХХ века // Зарубежная литература: Учебное пособие – Екатеринбург: УрГУ, 1991.

О некоторых социально-политических тенденциях в антиутопии О. Хаксли «О дивный новый мир» // Вестник ЛГУ. Сер. История, языкознание , литературоведение. Вып. 3. –Л., 1986.

Лазурное блаженство забытья: (Детство в антиутопиях ХХ века)

Есть остров на том океане: утопия в мечтах и в реальности // Утопия и антиутопия ХХ века. Вып. 1. – М.: Прогресс, 1990.

A critical Simposium on Aldous Huxley // The London magazine. – 1955. – vol.2. - №8.

Browning W. – G. Toward a Set of Standards for Antiutopian Fiction // Cithara. – 1970 – N10. – p. 18 – 32.

Burgum E. –B.

Letters of Aldous Huxley. A memorial Volume. – L.: Chatto & Windus, 1965.

Huxley A. Brave New World Revisited. – L.: Chatto & Windus. 1959.

Huxley A. Proper studies. – L.: Chatto & Windus, 1949

Firshow P. Aldous Huxley – satirist and Novelist. – Minneapolis: University of Minnesota Press, 1972.

Watts H. –H. Aldous Huxley. – N.-Y.: Twayne Publishers, 1969.

Burgum E. –B. Aldous Huxley and his “Dying Swan ” // Burgum E. –B. The Novel and the World’s Dilemma. – N.-Y.: Oxford University Press, 1947.

Browning W. – G. Toward a Set of Standards for Antiutopian Fiction // Cithara. – 1970 – N10. – p. 18 – 32.

Бабуины жаждут? Перечитывая Олдоса Хаксли // Диапазон. – М., 1993. - №3 – 4.

Оруэлл Дж. 1984 // Дж. Оруэлл. 1984. Скотный двор. Т.1. – М.: Капик, 1992. с. 94.

Оруэлл Дж. 1984 // Дж. Оруэлл. 1984. Скотный двор. Т.1. – М.: Капик, 1992.

451° по Фаренгейту // О скитаниях вечных и о земле. – М.: Правда, 1987.с. 93.

Letters of Aldous Huxley. A memorial Volume. – L.: Chatto & Windus, 1965. p. 348.

О дивный новый мир. // О дивный новый мир. - М.: Тера - книжный клуб, 2002.

там же, с. 64.

там же, с. 189.

там же, с. 186

Там же, с.188

там же, с. 190

Там же, с.185

Там же, с. 92.

Там же, с. 187.

Там же, 154.

там же, с. 212.

Оруэлл Дж. 1984 // Дж. Оруэлл. 1984. Скотный двор. Т.1. – М.: Капик, 1992. с. 29.

451° по Фаренгейту // О скитаниях вечных и о земле. – М.: Правда, 1987.с. 107.

О дивный новый мир. // О дивный новый мир. - М.: Тера - книжный клуб, 2002. с. 132.

Социальная антиутопия Одоса Хаксли – миф и реальность // Новый мир. – 1969. – т.7. – с. 242.

451° по Фаренгейту // О скитаниях вечных и о земле. – М.: Правда, 1987.с. 57.

Хаксли О. Новеллы – Л.: Худож. Лит., 1985. с. 342 – 343.

Firshow P. Aldous Huxley – satirist and Novelist. – Minneapolis: University of Minnesota Press, 1972. – p. 119.

О дивный новый мир. // О дивный новый мир. - М.: Тера - книжный клуб, 2002, с. 88.

Там же, с. 100.

Там же, с. 48.

Huxley A. Brave New World Revisited. – L.: Chatto & Windus. 1959. p. 164.

Letters of Aldous Huxley. – L.: Grover Smith, 1969. р. 605.

Huxley A. Brave New World Revisited. – L.: Chatto & Windus. 1959. p.155.

A critical Simposium on Aldous Huxley // The London magazine. – 1955. – vol.2. - №8. – p.61.

Watts H. –H. Aldous Huxley. – N.-Y.: Twayne Publishers, 1969. –p.31.

Huxley A. Proper studies. – L.: Chatto & Windus, 1949. – p. 23.

Хаксли О . О дивный новый мир. // О дивный новый мир - М.: Тера - книжный клуб, 2002 с. 17.

Huxley A. Proper studies. – L.: Chatto & Windus, 1949. – p. 269.

Хаксли О . О дивный новый мир. // О дивный новый мир. - М.: Тера - книжный клуб, 2002 с. 187

Huxley A. Brave New World Revisited. – L.: Chatto & Windus. 1959. p. 43.

Олдос Хаксли – знаковая фигура в мировой литературе ХХ века.

Его творчество в течение ряда десятилетий воспринималось в мировой критике как своего рода индикатор базовых тенденций развития западной литературы, более того – общественной мысли вообще.

О.Хаксли посвящены сотни работ, во многих из которых его творчество становится объектом жесткой критики, даже отрицается как культурное явление, либо же рассматривается как явление негативное: так, например, Е. Б. Бургум рассматривает все творчество Хаксли как свидетельство мизантропии автора, скрываемой с разной степенью искусности в разных произведениях, его цинизма презрения к реальным людям, но и здесь творчество Хаксли предстает как явление значительное и потому опасное.

Книга Хаксли «О дивный новый мир» явившаяся прямым продолжением эксперимента Е. И. Замятина, предпринятого в романе «Мы», предстает как произведение, давшее начало жанровой традиции, которая получила большое развитие в антиутопиях Дж. Оруэлла и других прозаиков 1940-50-х годов. Под пером Хаксли возникла гнетущая картина общества восторжествовавшей технократии, для которой прогресс синонимичен полному отказу от духовного многообразия и подавлению всего индивидуального во имя социальной стабильности, материального благополучия и стандарта, несовместимого с мыслью о свободе.

Целью данной работы является рассмотрение романа-антиутопии в творчестве О. Хаксли.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

Рассмотреть факты биографии Олдоса Хаксли;

Выявить своеобразие романа «О дивный новый мир»;

Рассмотреть систему персонажей романа.

1. Факты биографии Олдоса Хаксли.

Английский поэт, прозаик и эссеист, классик литературы ХХ столетия родился в семье, принадлежавшей к интеллектуальной элите Великобритании. В четырнадцать лет потерял мать, в шестнадцать, во время учебы в Итоне, едва не ослеп в результате несчастного случая; впрочем, зрение все же восстановилось - настолько, что Хаксли сумел поступить в Оксфорд, но в армию его не взяли, хотя он, подобно многим своим современникам, и рвался на фронт. Еще в Оксфорде Хаксли познакомился с Литтоном Стрейчи и Бертраном Расселом и подружился с Дэвидом Г. Лоуренсом. Эти знакомства и эта дружба во многом определили становление Хаксли-писателя.

В литературе Хаксли дебютировал сборником стихотворений «Карусель», опубликованном в 1919 году. Год спустя он перебрался из Англии в Италию, затем отправился в кругосветное путешествие, побывал в Индии и первый раз посетил Соединенные Штаты. В 1931 году вышли два романа, благодаря которым Хаксли обрел популярность одновременно у широкой публики и у интеллектуалов - "Контрапункт" и "Дивный новый мир".

Через шесть лет Хаксли с женой и сыном уехал в Америку и в 1938 году начал работать сценаристом в Голливуде (ему принадлежит сценарий фильма "Гордость и предубеждение" по роману Джейн Остен).

В пятидесятые годы О.Хаксли заговорили как о психоделическом гуру: он пропагандировал наркотики и сам регулярно употреблял мескалин и ЛСД в надежде, по словам автора одной из биографий писателя, "уйти от себя и не пострадать при этом физически". Свои наркотические опыты Хаксли описал в книгах "Врата восприятия" (1954) и "Небеса и преисподняя" (1956), а также в романе "Остров" (1962).

В 1959 Американская академия искусств присудила Хаксли премию за заслуги, отдав ему предпочтение перед столь маститыми авторами, как Томас Манн, Эрнест Хемингуэй и Теодор Драйзер.

Скончался Олдос Хаксли в тот самый день, когда в Техасе погиб президент Джон Кеннеди. Его прах захоронен в фамильном склепе в Великобритании.

2. Своеобразие романа «О дивный новый мир»

Действие этого романа-антиутопии происходит в вымышленном Мировом Государстве. Идет 632-й год эры стабильности, Эры Форда. Форд, создавший в начале двадцатого века крупнейшую в мире автомобильную компанию, почитается в Мировом Государстве за Господа Бога. Его так и называют - «Господь наш Форд».

О. Хаксли при создании модели будущего «дивного нового мира» синтезировал наиболее обесчеловечивающие черты «казарменного социализма» и современного Хаксли общества массового потребления.

Однако Хаксли считал «усечение» личности до размеров, подвластных познанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельной социальной системы - но закономерным итогом всякой попытки научно детерминировать мир. «Дивный новый мир» - вот то единственное, до чего может дойти человечество на пути «научного» переустройства собственного бытия. Это мир, в котором все человеческие желания предопределены заранее: те, которые общество может удовлетворить, - удовлетворяются, а невыполнимые «снимаются» еще до рождения благодаря соответствующей «генетической политике» в пробирках, из которых выводится «население». Не существует цивилизации без стабильности. Не существует социальной стабильности без индивидуальной... Отсюда и главная цель: все формы индивидуальной жизни должны быть строго регламентированы.

Мысли, поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания одного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушение идентичности ведет к нарушению стабильности, угрожает всему обществу - такова правда «дивного нового мира». Эта правда обретает зримые очертания в устах Верховного Контролера: «Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить.

Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, которые могут доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует».

Одна из незыблемых основ антиутопического «дивного нового мира» Хаксли - это полная подчиненность Истины конкретным утилитарным нуждам общества. «Наука, подобно искусству, несовместима со счастьем. Наука опасна; ее нужно держать на цепи и в наморднике»,- рассуждает Верховный Контролер, вспоминая о том времени, когда его справедливо, по его теперешним представлениям, хотели покарать за то, что он слишком далеко зашел в своих исследованиях в области физики.

Мир в романе представляет одно большое государство. Все люди равны, но отделяет их друг от друга принадлежность к какой-либо касте. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путем химического воздействия на их зародыши.

Количество таких каст в «дивном новом мире» очень большое - «альфа», «бета», «гамма», «дельта» и «эпсилоны». Эпсилоны специально создаются умственно неполноценными для самой грязной и рутинной работы. И, следовательно, высшие касты осознано отказываются от всяких контактов с низшими. Хотя, что эпсилоны, что альфа-плюсовики, - все проходят своеобразный процесс «адаптации» сквозь 2040 – метровую конвейерную ленту. А вот Верховные Контролеры уже никак не могут войти в разряд «счастливых младенцев», их пониманию доступно все, что доступно обычному «неадаптированному» человеку, в том числе и осознание той самой «лжи во спасение», на которой построен «дивный новый мир».

Их пониманию доступен даже запрещенный Шекспир: «Видите ли, это запрещено. Но поскольку законы издаю здесь я, я могу и нарушить их»,- говорит Верховный Контролер.

В антиутопическом мире Хаксли гармония между человеком и обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех тех интеллектуальных или эмоциональных потенций, которые не будут нужны предписанной деятельности: это и высушивание мозга будущих рабочих с помощью раздачи государственного наркотика сомы, это и внушение им ненависти к цветам и книгам посредством электрошока и т.д. В той или иной степени несвободны от «адаптации» все обитатели «дивного нового мира» - от «альфы» до «эпсилона», и смысл этой иерархии заключен в словах Верховного Контролера: «Тех жертв, на которые должен идти эпсилон, можно требовать только от эпсилона но той простой причине, что для него они не жертвы, а линия наименьшего сопротивления. Его адаптируют так, что он не может жить иначе. По существу, все мы живем в бутылях. Но если мы альфы, наши бутыли относительно очень велики».

Хаксли говорит о лишенном самосознания будущем как о чем-то само собой разумеющемся - и в романе «О дивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по воле большинства.

3. Система персонажей в романе «О дивный новый мир»

В романе Хаксли «О дивный новый мир» представлена борьба сил, утверждающих антиутопический мир, и сил, его отрицающих.

Писатель показывает жизнь людей в новом мире. В мире, где люди живут словно крысы, помещённые пытливым экспериментатором в необычные с позиций нашего мира условия. И что примечательно, большинство из них не испытывает никакого неудобства или неприятия этого мира.

Правда, возникают на фоне большинства отдельные личности, которые пытаются противопоставить свой свободный выбор всеобщему запрограммированному счастью - это, например, два «альфа плюса» Бернард Маркс и Гельмгольц Уотсон, которые к тому же не могут полностью вписаться в структуру «дивного нового мира» из-за своих физических недостатков; «что они оба разделяли, так это знание о том, что они были личностями». А Бернард Маркс приходит в своем внутреннем протесте к такой мысли: «Я хочу быть собой... Отвратительным собой. Но не кем-то другим, пусть и замечательным».

Автор концентрирует своё внимание на этом персонаже, так как он испытывает столь нехарактерные для его современников избирательность и нерешительность в любовных отношениях. Ещё до рождения Бернарда в кровь ему была влита по ошибке избыточная доля спирта, которым обычно глушат развитие будущих дельт и эпсилонов. Поэтому Маркс родился хоть и интеллектуалом-альфой, но внешне не достаточно хорошо развитым. Красотки на него не вешаются, на сходках единения, где все остальные испытывают экстатические чувства, он чувствует себя чужим, а после того, как слишком быстро получает женщину, которая ему нравилась, он подавлен и угнетен. Одним словом, он представляет угрозу для общества.

Его друг, вторая кризисная фигура, Гельмгольц Уотсон, превосходно сложенный интеллектуал-альфа. У Гельмгольца есть всё - спортивные успехи, повышенное внимание женщин и поэтический талант. Впрочем, это последнее становится ему обузой, тем, что мешает ему чувствовать себя комфортно в этом обществе - обычные гипнопедические стишки не приносят ему удовлетворения, он ищет чего-то более глубокого и сочиняет стихотворение о ночной уединённости, быть может, не настолько совершенное, насколько революционное, идущее вразрез с общественной установкой.

И, наконец, главный персонаж книги, Джон, которого в цивилизованном обществе называют Дикарь. Он воспитан в резервации индейцев, которые живут по заветам предков. Живорождение, родительское воспитание, болезни и старость - что может быть хуже для цивилизованного человека? И ещё книги - здесь они тоже никому не нужны, но хотя бы не считаются угрозой для общества. На них и взрос Дикарь, точнее, на одной из них - на однотомном собрании сочинений Уильяма Шекспира.

Он всю жизнь мечтал попасть в прекрасный мир, где все счастливы.

А волею случая Дикарь, открывший для себя «Время, и Смерть, и Бога», попав в «новый» мир становится даже идеологическим оппонентом Верховного Контролера: «Я лучше буду несчастным, нежели буду обладать тем фальшивым, лживым счастьем, которым вы здесь обладаете».

В характере Дикаря присутствует элемент стихийного бунта. Он с криком: «Я пришел дать вам свободу!», пытается сорвать раздачу государственного наркотика - сомы. Однако этот бунт основ антиутопического общества не потрясает - чтобы ликвидировать его последствия, достаточно было распылить государственный наркотик сому в воздухе с вертолета и пустить при этом в эфир «Синтетическую речь «Антибунт-2».

Стремление к самосознанию и к свободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» - на это способны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке от «счастливых младенцев» изолируются. Одним словом, Бернарду Марксу и Гельмгольцу Ватсону предстоит отправка «на острова» специально предназначенные для прозревших интеллектуалов.

А свободолюбивый Дикарь сам уходит от цивилизованного мира. Он решает поселиться на старом заброшенном авиамаяке. На последние деньги он покупает самое необходимое - одеяла, спички, гвозди, семена и намеревается жить вдали от мира, выращивая свой хлеб и молясь своему ли заветному хранителю орлу. Но как-то раз кто-то, случайно проезжавший мимо, видит на склоне холма страстно бичующего себя полуголого Дикаря. И снова набегает толпа любопытных, для которых Дикарь - лишь забавное и непонятное существо.

На следующий день пара молодых лондонцев приезжает к маяку, но, войдя внутрь, они видят, что Дикарь повесился.

Так заканчивается роман. При этом происходит это на фоне радостных восклицаний обитателей «дивного нового мира», жаждущих необычного зрелища.

Чтобы понять, насколько глубок смысл того или иного прозаического творения, предварительно стоит изучить краткое содержание произведений. "О дивный новый мир" - роман с глубоким смыслом, написанный автором с особым мировоззрением. Олдос Хаксли писал замечательные эссе, в основе сюжета которых было развитие научных технологий. Его скептический взгляд на всё шокировал читателей.

Когда волей событий его философия привела его в тупик, Хаксли увлёкся мистицизмом и изучал учения восточных мыслителей. Особо его интересовала идея воспитать человека-амфибию, приспособленного к существованию во всех возможных природных условиях. На закате своей жизни он сказал фразу, которая по сей день заставляет задумываться каждого о том, как правильно нужно жить. Об этом в некоторой степени и повествует роман Хаксли "О дивный новый мир", краткое содержание которого раскрывает основной смысл произведения.

Хаксли неустанно пытался найти смысл существования, обдумывая при этом основные проблемы человечества. В результате он пришёл к выводу, что нужно просто друг к другу. Именно это он посчитал единственным ответом на все вопросы земного существования.

Биографический очерк

Родился Олдос Леонард Хаксли в городе Годалмине графства Суррей (Великобритания). Семья его была зажиточной и принадлежала к среднему сословию. Великий гуманист Мэтью Арнольд приходился ему родственником по материнской линии. Леонард Хаксли, отец будущего писателя, был редактором, писал биографические и стихотворные произведения. В 1908 году Олдос поступил на учёбу в графства Беркшир и проучился там до 1913 года. В 14 лет он перенёс первую серьёзную трагедию - смерть матери. Это было не единственное испытание, которое приготовила для него судьба.

Когда ему исполнилось 16 лет, он переболел кератитом. Осложнения были серьёзные - почти на 18 месяцев полностью исчезло зрение. Но Олдос не сдавался, он изучил а потом после усиленных занятий смог читать в специальных очках. Благодаря силе воли он продолжил своё обучение, и в 1916 году ему была присуждена степень бакалавра гуманитарных наук Оксфордского колледжа Балиола. Состояние здоровья писателя не позволяло ему продолжать научную деятельность. Пойти воевать он тоже не мог, поэтому Хаксли решил стать литератором. В 1917 году он получил работу в лондонском военном министерстве, а позже стал преподавателем в колледжах Итон и Рептон. Двадцатые годы были ознаменованы дружбой с Д. Г. Лоренсом и их совместным путешествием по Италии и Франции (дольше всего он пробыл в Италии). Там же он написал уникальное произведение, в котором представлено воплощение мрачной жизни общества будущего. Понять смысл, который вложил автор в свое творение, поможет его краткое содержание. "О дивный новый мир" можно назвать романом-призывом ко всему человечеству.

Пролог

Мировое Государство - это место действия антиутопии. Расцвет эпохи стабильности - 632-й год Эры Форда. Верховный правитель, которого называют «Господь наш Форд» - известный всем создатель крупнейшей автомобильной корпорации. Форма правления - технократия. Потомство выращивается в специально созданных инкубаторах. Для того чтобы не нарушать общественный строй, особи ещё до рождения находятся в разных условиях и подразделяются на касты - альфа, бета, гамма, дельта и эпсилон. Каждой касте положен костюм своего цвета.

Подобострастие перед высшими кастами и пренебрежение к низшим кастам воспитывается в людях с самого появления на свет, сразу после Раскупорки. Понять, как автор смотрит на мир, поможет краткое содержание. "О дивный новый мир" - роман, написанный Хаксли много лет назад, - рисует события, которые сегодня происходят в реальном мире.

Цивилизация глазами Хаксли

Главное для общества Мирового Государства - это стремление к стандартизации. Девиз звучит так: «Общность. Одинаковость. Стабильность». Фактически с младенчества жители планеты привыкают к истинам, по которым потом всю оставшуюся жизнь и живут. Истории для них не существует, страсти и переживания - тоже ненужная чушь. Семьи нет, любви нет. Уже с раннего детства детей обучают эротическим играм и приучают к постоянной смене партнёра, ведь согласно подобной теории каждый человек полностью принадлежит остальным. Искусство уничтожено, но активно развивается сфера развлечений. Всё электронное и синтетическое. А если вдруг взгрустнулось, все проблемы решит пара граммов сомы - безобиднейшего наркотика. Краткое содержание романа О. Хаксли "О дивный новый мир" поможет познакомиться читателю и с главными персонажами произведения.

Главные герои романа

Бернард Маркс - выходец из касты альфа. Он нетипичный представитель своего общества. В его поведении много странностей: он часто думает о чём-то, предаётся меланхолии, его даже можно считать романтиком. Это ключевой образ романа "О дивный новый мир". Краткое содержание произведения поможет немного понять образ мыслей героя. Говорят, что в зародышевом состоянии, когда он ещё находился в инкубаторе, вместо заменителя крови ему ввели спирт, и от этого все его странности. Линайна Краун относится к касте бета. Привлекательная, фигуристая, одним словом, «пневматичная». Ей интересен Бернард тем, что он не такой, как все. Необычной для неё является его реакция на её рассказы про увеселительные поездки. Её привлекает путешествие с ним вдвоём в заповедник Нью-Мексико. Мотивы действий героев можно проследить, прочитав краткое содержание. "О дивный новый мир" - роман, насыщенный эмоциями, поэтому лучше прочесть его полностью.

Развитие сюжета

Главные герои романа решили ехать в этот таинственный заповедник, где жизнь диких людей сохранилась в том виде, какой была до Эры Форда. Индейцы рождаются в семьях, воспитываются родителями, испытывают полную гамму чувств, верят в прекрасное. В Мальпараисо они знакомятся с непохожим на всех остальных дикарём: он блондин и говорит на старинном английском языке (как оказалось потом, он выучил книгу Шекспира наизусть). Оказалось, что родители Джона - Томас и Линда - так же когда-то отправились на экскурсию, но во время грозы потеряли друг друга. Томас вернулся назад, а Линда, которая была беременной, родила сына здесь, в индейском посёлке.

Её не приняли, потому что привычное для неё отношение к мужчинам считалось здесь развратным. Да и из-за отсутствия сомы она стала употреблять слишком много индейской водки - мескаля. Бертран принимает решение перевезти Джона и Линду в Заоградный мир. Мать Джона вызывает у всех цивилизованных отвращение, а его самого нарекают Дикарём. Он влюблён в Линайну, которая стала для него воплощением Джульетты. И как же больно становится ему, когда она, в отличие от героини Шекспира, предлагает заняться «взаимопользованием».

Дикарь, пережив смерть матери, решает бросить вызов системе. То, что для Джона является трагедией, здесь - привычный процесс, объясняемый физиологией. Ещё совсем маленьких детей учат привыкать к смерти, специально отправляют на экскурсии в палаты смертельно больных и даже веселят и кормят в такой обстановке. Поддерживают его Бертран и Гельмгольц, за что потом поплатятся ссылкой. Дикарь пытается убедить людей отказаться от употребления сомы, за что все трое попадают к фордейшеотпу Мустафе Монду, который является одним из десяти Главноуправителей.

Развязка

Мустафа Монд признаётся им, что когда-то сам был в похожей ситуации. В молодости он был хорошим учёным, но, поскольку общество не терпит инакомыслящих, его поставили перед выбором. От ссылки он отказался, так и стал Главноуправителем. По прошествии всех этих лет он даже с какой-то завистью говорит о ссылке, потому что именно там собраны самые интересные люди их мира, имеющие свой взгляд на всё. Дикарь тоже просится на остров, но из-за эксперимента он вынужден остаться здесь, в цивилизованном обществе. Дикарь сбегает от цивилизации на заброшенный авиамаяк. Живёт в одиночестве, как настоящий отшельник, купив на последние деньги самое необходимое, и молится своему богу. На него приезжают посмотреть как на диковинку. Когда он исступлённо бил себя бичом на холме, то в толпе увидел Линайну. Он не может этого стерпеть и бросается с бичом на неё, крича: «Распутница!» Сутки спустя очередная молодая пара из Лондона приезжает на маяк на экскурсию. Они обнаруживают труп. Дикарь не вынес сумасшествия цивилизованного общества, единственно возможным протестом для него стала смерть. Он повесился. На этом заканчивается увлекательная история романа "О дивный новый мир" Хаксли Олдос. Краткое содержание - это только предварительное знакомство с произведением. Для того чтобы глубже проникнуть в его суть, следует прочесть роман полностью.

Что хотел сказать автор?

Мир действительно вскоре может прийти к такому развороту событий, которые описывает Хаксли. Понять это можно, даже если прочитать только краткое содержание. "О дивный новый мир" - роман, который заслуживает особого внимания. Да, жизнь стала бы беззаботной и беспроблемной, но жестокости в этом мире не стало бы меньше. В нём нет места тем, кто верит в человека, в его разумность и предназначение, а самое главное - в возможность выбора.

Вывод

Предварительно ознакомиться с идеей произведения позволит краткое содержание романа "О дивный новый мир". Олдос Хаксли в своей работе пытался создать картину утопического общества. Но это стремление к идеальному устройству сродни безумию. Казалось бы, проблем нет, царит закон, но вместо победы добра и света все пришли к полнейшей деградации.