Если мировое промышленное производство с 1870 по 1913 г. выросло в пять раз, то промышленное производство США – в 8,6 раза. США выходят на первое место в мире по промышленному производству. В американской промышленности в это время происходят структурные изменения: прежде ведущее место занимала легкая промышленность, теперь на первое место выдвигается тяжелая. Решающую роль в этом сыграли электротехническая, нефтяная, резиновая, алюминиевая, автомобильная отрасли. Их развитие было связано с достижениями науки и техники. Американская промышленность все еще испытывала недостаток в рабочих, поэтому изобретательство, новая техника получили особенно благоприятную почву.

В результате серии изобретений Томаса Эдисона (1847–1931) в области электротехники в 1880-е гг. рождается знаменитая фирма Эдисона . В дальнейшем она перерастает в крупнейшую электротехническую корпорацию "Дженерал электрик" . Электротехническая промышленность становится одной из ведущих отраслей промышленности в США.

Изобретение двигателя внутреннего сгорания было использовано предпринимателем Генри Фордом для организации серийного производства автомобилей. Фирма Форда за короткое время превращается в монополию – Концерн Форда, а автомобильная промышленность США сразу занимает первое место в мире. В Англии в начале XX в. еще существовал закон, по которому перед каждым автомобилем должен был идти человек с красным флагом для охраны пешеходов. В США в это время было уже около 100 000 автомобилей.

Одной из первых монополий США стал основанный Дж. Д. Рокфеллером нефтяной трест "Стандард Ойл компани" , который уже в 1880 г. перерабатывал свыше 90% всей американской нефти. Рокфеллеру удалось договориться с железнодорожными компаниями о пониженной плате за перевозку грузов своего треста, что значительно помогло ему в конкурентной борьбе с соперниками. Когда конкурирующие компании, чтобы спасти свое положение, начали сооружение трубопроводов, Рокфеллер нанимал бандитов и разрушал их. Через некоторое время трест Рокфеллеров настолько разросся, что начал проникать в другие страны, организуя добычу и переработку нефти в Мексике, Венесуэле, Румынии. Согласно семейным преданиям, члены финансовой группы Морганов происходили от знаменитого корсара. В начале XX в. они основали "Стальной трест", занявший господствующее положение в черной металлургии США. Он контролировал 75% запасов железной руды США и выпускал половину металлургической продукции. Тресты появились и в других отраслях промышленности, возникли "короли" вагонов, мясных консервов и т.д. В начале XX в. они уже давали 40% промышленной продукции страны.

Монополии взвинчивали цены на продукцию, разоряли мелких промышленников, а все это восстанавливало против них общественное мнение страны.

Традиционной для Америки была доктрина спонтанного развития хозяйства: экономическое развитие есть свободная борьба сил, от которой государство должно стоять в стороне. Теперь же эта традиционная точка зрения встречала сильных противников, которые считали, что "непременным условием человеческого прогресса" являются государственные законы, которые должны ограничивать предпринимательскую деятельность, не допускать монополий.

Под давлением общественного мнения был принят "антитрестовский" закон Шермана (1890), официально предусматривавший ограничение деятельности трестов и монополий. Однако закон был бессилен именно против трестов. Он был направлен против сговора нескольких фирм на рынке, т.е. был против монополий низшего порядка – картелей и синдикатов, а когда эти фирмы сливались в одну, т.е. возникал трест, закон не усматривал здесь сговора, да и не мог вмешиваться во внутренние дела фирм.

После закона Шермана усиленное распространение получает новая форма монополий – холдинг-компании.

Холдинг – общество, которое держит портфель акций разных фирм, получает дивиденды и распределяет их между пайщиками. Естественно, как предприятие-акционер холдинг-компания посылает в эти фирмы своих директоров, контролирует их деятельность. Но перед лицом закона холдинг – не монополия: общество владеет только акциями и в качестве акционера, безусловно, имеет право контролировать те фирмы, в которые вложены ее капиталы. Неожиданностью было то, что от закона Шермана стали страдать профсоюзы. По формальному смыслу закона профсоюз – это объединение рабочих, направленное против конкуренции на рынке труда, рынке продажи рабочей силы.

Параллельно с концентрацией промышленности и образованием монополий идет концентрация банков и образование финансовых групп. К началу Первой мировой войны два крупнейших в США банка возглавили Дж. П. Морган и Дж. Д. Рокфеллер. Их банки контролировали третью часть национальных богатств страны, им подчинялись промышленные монополии и даже целые отрасли промышленности.

В состав финансовой группы Морганов входили "Стальной трест", компания "Дженерал электрик", Пульмановская компания по производству вагонов, 21 железная дорога, 3 страховых компании и т.д. Финансовая группа Рокфеллера была более узкой по составу – сюда входили в основном нефтяные корпорации.

Продолжало в этот период успешно развиваться и сельскохозяйственное производство. США выдвинулись на первое место в мире по производству и экспорту зерна, стали основным поставщиком сельскохозяйственных продуктов для Европы. Но развивалось это хозяйство неодинаково в разных районах страны. Главный промышленный район США – промышленный Север – был одновременно районом наиболее развитого сельского хозяйства. Здесь производилось 60% сельскохозяйственной продукции США. Города и промышленные центры предъявляли повышенный спрос на продукты питания, поэтому сельское хозяйство оказывалось очень доходным, а свободных земель уже не было, поэтому увеличивать производство можно было только за счет интенсификации, т.е. повышением технического уровня и увеличением продукции с той же площади.

На бывшем рабовладельческом Юге основная часть земельных площадей осталась в собственности прежних крупных землевладельцев. Они, как правило, сдавали землю мелким арендаторам, причем нередко применялись примитивные формы аренды типа издольщины, когда арендатор должен был отдавать владельцу земли часть урожая. Естественно, технический уровень сельского хозяйства здесь был значительно ниже.

На Дальнем Западе еще продолжалась колонизация. Край был сравнительно малонаселенным, и сельское хозяйство было преимущественно экстенсивным: поскольку земли было много, фермеры не старались получить максимум продукции с площади, а увеличивали производство за счет расширения площадей. Таким образом, не вся еще территория страны была полностью хозяйственно освоена. Продолжался процесс внутренней колонизации страны. Поэтому вывоз капитала из США был небольшим, преобладал ввоз. Если американские капиталовложения за границей к началу Первой мировой войны составляли около 3 млрд долл., то иностранные капиталовложения в США – около 6 млрд. А это значит, что США еще не очень нуждались в колониях. Тем не менее в соответствии с общей тенденцией в конце XIX в. США начинают колониальную экспансию. Однако колониальная политика США имела особенности, отличавшие ее от колониальной экспансии европейских стран.

Во-первых, слаборазвитые страны – потенциальные колонии находились рядом, на своем континенте, нс надо было ехать за океан. США принимают на вооружение доктрину "Америка для американцев" . Вначале эта доктрина была лозунгом борьбы народов Латинской Америки против европейского колониализма. Под этим лозунгом народы освобождались от колониальной зависимости. Когда европейских колоний в Америке почти не осталось, смысл доктрины изменился. США, опираясь на нее, не допускали проникновения европейских капиталов в страны Латинской Америки, резервируя их для своей колониальной деятельности.

Во-вторых, колониальная экспансия США с самого начала приобрела черты неоколониализма . США не объявляют страны Латинской Америки своими колониями. Формально они остаются суверенными государствами. Но, пользуясь экономической слабостью этих стран, капиталисты США ввозят туда свои капиталы и эксплуатируют национальные богатства. Если же правительство гой или иной страны пытается выйти из-под контроля, США, пользуясь своим влиянием, организуют государственный переворот. Так была устроена, например, революция в Панаме ради захвата Панамского канала.

В-третьих, в странах Старою Света США пропагандируют принцип "открытых дверей", т.е. равных возможностей для капиталистов всех стран. США против колониализма, они за соревнование капиталов в слаборазвитых государствах. И это позволяет им проникать в слаборазвитые страны Азии.

То, что мыслимо, то осуществимо.

Мао Цзедун,
(китайский лидер)

В самом начале американской государственности ее «отцы- основатели» США несмотря на самую слабую в сравнении с любой европейской державой армией, являли пример редкой амбициозности и веры в великое будущее своей страны.

Первые шаги мессианского империализма

В доктрине госсекретаря и затем президента Дж. Монро (1823 г.) обосновывались притязания на главенствующее и руководящее положение США в Западном полушарии. Суть доктрины, адресатом которой выступала Европа, выражалась в краткой формуле: «Америка для американцев». Это означало указание невмешательства европейских держав во внутренние дела на обоих американских континентах.

Но поскольку американцы отказывали в равенстве себе вновь образованным латиноамериканским государствам, то, опираясь на эту доктрину, США стали проводить в отношении этих государств явно экспансионистскую политику, рассматривая огромный регион как свой «внутренний дворик», в котором Америка как рачительный хозяин стала наводить настоящий порядок.

Миссионерская мифология, помноженная на американскую модель демократии, укрепляла убежденность американских политиков в моральном господстве над миром и объединении всего человечества на базе американской культуры. Название книги «Новый Рим, или Соединенные Штаты мира», опубликованной в 1853 г. Т. Пеше и Ч. Генном, говорило само за себя. Авторы утверждали, что в ближайшем будущем США станут центром, вокруг которого все нации объединятся в единый народ. Политический философ Дж. Фиске убежденно предсказывал в 1895 г. наступление в ближайшем будущем такого времени, когда все страны мира «станут английскими по языку, религии, своим политическим обычаям и в значительной степени по крови населяющих их народов».

К концу XIX в. экономическое могущество США для самих американцев было столь очевидно, что в американском правящем классе стали раздаваться уже и империалистические призывы к установлению и мирового господства. Американский сенатор Альберт Беверидж так сформировал свое видение XX в. и роли и места в будущем миропорядке США: «Внутреннее улучшения были главной чертой первого столетия нашего развития; владение другими землями и их развитие будет доминирующей чертой нашего второго столетия… Из всех народов Бог предназначил американский народ быть его избранной нацией для конечного похода и возрождения мира. Это божественная миссия Америки, она принесет нам все доходы, всю славу, все возможное человеческое счастье. Мы опекуны мирового прогресса, хранители справедливого мира… Попросим же Господа отвратить нас от любви к мамоне и комфорту, портящим нашу кровь, чтобы нам хватило мужества пролить эту кровь за флаг и имперскую судьбу».

Такие призывы вскоре подкреплены были и реальной империалистической и даже колониальной практикой американцев. Испано-американскую войну 1898 г. неслучайно принято считать первой империалистической войной эпохи монополистического капитализма. Сам захват у Испании Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин, установление там своего протектората и подавление там антиамериканских повстанческих движений трудно оправдать одним лишь «благородным» стремлением Америки освободить эти территории от колониального «ярма» испанцев.

И хотя формально Пуэрто-Рико и Филиппины не были объявлены американскими колониями, но они фактически ими стали. Там остались американские войска, и была установлена американская колониальная администрация. Более того, по некоторым оценкам, фактически колониальная оккупация Филиппин и борьба с вооруженными повстанцами, воевавшими с американцами, стоила филиппинскому народу от 200 тысяч до миллиона жизней!

Но справедливости ради стоит отметить, что в самой Америке нашлось немало борцов с империалистической политикой своей страны. Так в 19 ноября 1898 г. в Бостоне была даже основана Антиимпериалистическая лига, в которой представители либеральной интеллигенции (активным участником лиги был писатель Марк Твен) открыто, выступали против несправедливого Парижского мирного договора, по которому Филиппины и Пуэрто-Рико переходили во владения США, и призывали покончить с американской интервенцией на Филиппинах. Добиться своих целей Антиимпериалистическая лига так и не смогла, но возникновение подобного протестного движения в США, где сохранялись мощные демократические традиции показательно. Подобное движение было бы трудно представить в Великобритании или Франции.

Тем не менее Филиппины стали площадкой для дальнейшего продвижения США в Китай. Неслучайно Америка поддержала интервенцию западных стран и России в Китае во время подавления там «боксерского» восстания в 1898-1901 гг. В дальнейшем во внешней политике США все теснее смыкались со своей бывшей метрополией – Великобританией.

Между Первой и Второй мировыми войнами

Наконец, когда раздираемый национал-шовинистическими настроениями и империалистическими противоречиями Запад раскололся на два военно-политических блока: Антанту и германо-австро-венгерский союз, к которому примкнула Османская империя и Болгария. США стали открыто поддерживать Антанту, при этом придерживалась линии невмешательства в европейские дела. Это дало возможность США беспрепятственно продолжать геополитическую экспансию в Латинской Америке и экономическое проникновение в Китай.

Изначальная позиция неучастия США в мировой бойне 1914-1918 гг. оказалась с финансовой, геополитической и человеческой точки зрения выигрышной для Америки, которая после войны еще более приблизилась к своему лидерству в западном сообществе. В то время как победители Великобритания и Франция (Италия не в счет) оказались крайне ослаблены в этой «европейской гражданской бойне», и их победа была по существу пирровой. США, вступив в войну практически в самом конце и понеся минимальные человеческие потери по сравнению со всеми европейскими странами, после войны превратились в мировую экономическую сверхдержаву и стали претендовать на первые роли в мировой политике.

На итоговой по результатам Первой мировой войны Версальской конференции США предлагают свой вариант пересмотра всей международной системы, сложившейся благодаря доминированию в мире Европы. США намерены всерьез покончить со своей традиционной «изоляционистской» внешней политикой, чтобы на первых ролях самой участвовать в обустройстве «справедливого» миропорядка, исходя из своего мессианского мировидения и, главное, исходя из экономических возможностей страны.

Президент США В. Вильсон предложил свой план послевоенного устройства мира состоящего из «14 пунктов». Главное в этом документе – снижение традиционной роли национальных государств, устранение акцента в международных отношениях на национальных государствах (а именно устранение геополитических принципов Realpolitik), создание международной организации – Лиги Наций, интернационализация международных проблем. Документ предусматривал возможность пересмотра границ существовавших тогда государств, если члены делегаций Лиги Наций признают их, не отвечающими изменившимся национальным условиям и стремлениям в соответствии с принципом самоопределения наций. За этим проектом скрывалось стремление США утвердиться на территориях, контролируемых США.

Но стремление США играть главную роль в решении международных проблем встретило активное сопротивление со стороны Великобритании, Франции и Японии. Поэтому Парижская мирная конференция не оправдала надежд США, и Америке не удалось получить свободный доступ на территории колониальных владений европейских держав и добиться доминирования на морях, а устав Лиги Наций не обеспечил им руководящей роли в рамках этой международной организации. Именно поэтому США практически отказались стать гарантом стабильности Версальской международной системы, не ратифицировала Версальский договор как противоречащий интересам США и отказалась вступить в Лигу Наций.

После ухода из президентского кресла В. Вильсона в США вновь возобладал подход невмешательства США в дела европейского континента, и вновь реанимирована в какой- то степени доктрина «изоляционизма». Но на этот раз Америка приступила к активному экономическому «освоению» Китая и зоны Тихого океана, расширяя свою геополитическую экспансию.

В то время как в Европу вновь вернулась ее неизлечимая «болезнь» – национализм. Но на этот раз случилось еще более страшное в условиях господства технократического общества, массовой культуры и неограниченных возможностей СМИ, при относительной слабости гражданского общества в Европе по сравнению с США, национализм был доведен до этнического расизма- Германия. К тому же в Германии это усугублялось широкими реваншистскими настроениями, порожденным несправедливым для Германии Версальским миром.

По мнению ряда отечественных исследователей в XX в. на Западе столкнулись две идеи: американская идея Запада как единой цивилизации и германская националистическая идея (Ильин В.В. и др.). И у той и у другой идеи были свои сторонники в числе стран западного сообщества. Националистической идее множества замкнутых в своих национальных границах государствах США еще со времен Вильсона противопоставили идею единого либерально-демократического, открытого, евроатлантического пространства Запада без жестких национальных перегородок.

Но после Первой мировой войны Европа оказалась еще психологически неготовой к подобным идеям. Американской идеологии либерального универсализма и консолидации Запада в очередной раз помешала Германия своим нацистским планом геополитического реванша. Франция и Великобритания попустительствовали Гитлеру, рассчитывая направить германскую военную машину на СССР, но жестоко поплатились за свою близорукую политику.

Катастрофическое безумие Второй мировой войны (в какой- то степени второй гражданской войны) привело к еще большему ослаблению Европы. По сути, в 1945 г. вся Европа лежала в руинах: разрушенные города, промышленность и миллионы жертв. А Америка? Для Америки это был звездный час, которым она в полной мере воспользовалась. США стали гигантским резервуаром для наполнения европейской валютой, идеями и интеллектуальными людьми, покидающими разгромленную Европу для сохранения европейской культуры, но уже в Америке.

Америке теперь не пришлось навязывать свою помощь Европе, Европа сама почти униженно попросила Америку вмешаться в ее судьбы и стать прочным гарантом мира в этом самом нестабильном регионе планеты. На этот раз притязания США на лидерство в западном мире никто не посмел оспаривать. К тому же это лидерство было подкреплено и лидерством в капиталистической мир-экономике. Америка получила свое место в системе мирового капитализма, которое когда-то принадлежало Великобритании. И так же как когда-то Великобритания, США, придерживаясь идеологии либерализма, превратились в главную силу, защищающую интересы мирового капитала, рынков и свободы предпринимательства. Но при этом американское могущество оказалось более прочным, чем когда-то британское.

Сверхдержава с претензией на абсолютное доминирование в мире

По итогам Второй мировой войны США превратились в единственную в западном мире сверхдержаву, с которой не могла соперничать ни одна страна Запада, ни в военно-политическом, ни в экономическом отношениях. Америка как «Новый Свет» взяла вверх над всеми ее европейскими соперниками из «Старого Света», и Запад окончательно обрел цивилизационное единство под эгидой США. Неудивительно, что республиканец Генри Люс в 40-е годы провозгласил, что настал «американский век».

Начавшаяся трансформация Запада была необычна еще тем, что в ней зримо присутствовали черты его американизации. Америка не просто возглавила мировую бреттон-вудскую систему (МВФ и Всемирный банк), она и ее создала, «для себя и под себя», превратив их в дополнительные инструменты американской гегемонии. А, по словам Дж. Арриги, бреттон-вудские международные институты, включая МВФ и ВБ, на протяжении десятилетий играли «второстепенную роль в регулировании мировых денег по сравнению и по отношению к совокупности избранных национальных центральных банков во главе с американской Федеральной резервной системой». Советский вызов во многом и послужил фактором более тесной консолидации Запада вокруг США, возглавивших Запад в борьбе с коммунистическим «Востоком» – СССР.

К этому времени США не только стали самой мощной военно-политической и экономической (до 46 % всего мирового ВВП) державой Запада, Америка приобрела и культурное лидерство в западной цивилизации. В 40-е гг. происходит американизация Запада: цвет мировой культуры переезжает в Америку, и центр мирового искусства перемещается из Парижа в Нью-Йорк.

США стали в буквальном смысле этого слова домом для крупнейших центров европейской интеллектуальной жизни: от философов и математиков, до психологов с мировым именем. Такая мощная интеллектуальная европейская иммиграция во многом и предопределила то, что США превратились в главный мировой интеллектуальный центр. С этого времени США практикует то, что впоследствии стало называться «скупкой умов», предоставляя наиболее благоприятные условия для творчества ученых и деятелей культуры и искусства.

По мнению политолога К. Гаджиева, «Америка с самого начала была одновременно и результатом, и инструментом, и мощным стимулятором расширения и утверждения западной рационалистической цивилизации. Более того, как бы встав на ее острие, она вобрала в себя и довела до логического завершения важнейшие системообразующие компоненты, ценности, нормы и мировоззренческие установки этой цивилизации». С этим утверждением трудно не согласиться.

Изначально, отвлеченная от реальности религиозно-политико-мессианская идея «Града на холме» со временем по результатам освоения гигантского необжитого пространства и невиданных успехов американцев в экономике, технологиях, политической и социальной сферах стала притягательной не только для западных стран и народов, но и для миллионов жителей других цивилизационных регионов.

В то же время свои утопические социально-политические мечты, в том числе и по «осчастливливанию» других народов, Америка как самый совершенный в истории «Новый Рим» никогда не стеснялась воплощать в жизнь силой оружия. В этом «Новый Рим» удивительным образом повторял «Старый Рим».

Если мировое промышленное производство с 1870 г. по 1913 г. выросло в 5 раз, то промышленное производство США - в 8,6 раза. США выходят на 1-е место в мире по промышленному производству.

В американской промышленности в это время происходят структурные изменения: прежде ведущее место занимала легкая промышленность, теперь на первое место выдвигается тяжелая. Решающую роль в этом сыграли новые отрасли: электротехническая, нефтяная, резиновая, алюминиевая, автомобильная. Развитие этих отраслей было связано с достижениями науки и техники. Американская промышленность все еще испытывала недостаток рабочих, поэтому изобретательство, новая техника получили здесь особенно благоприятную почву.

В результате серии изобретений Эдисона в области электротехники в 80-х гг. XIX в. рождается знаменитая фирма Эдисона, которая в дальнейшем перерастает в крупнейшую электротехническую корпорацию "Дженерал электрик". Электротехническая промышленность становится одной из ведущих отраслей промышленности в США.

Изобретение двигателя внутреннего сгорания было использовано предпринимателем Генри Фордом для организации серийного производства автомобилей. Фирма Форда за короткое время становится монополией - Концерном Форда, а автомобильная промышленность США сразу занимает первое место в мире. В Англии в начале XX в. еще существовал закон, по которому перед каждым автомобилем должен был идти человек с красным флагом для охраны пешеходов. В США в это время было уже около 100 000 автомобилей.

Одной из первых монополий США стал основанный Рокфеллером нефтяной трест "Стандард Ойл", который уже в 1880 г. перерабатывал свыше 90% всей американской нефти. Рокфеллеру удалось договориться с железнодорожными компаниями о пониженной плате за перевозку грузов своего треста, что значительно облегчило ему конкуренцию с соперниками. А когда конкурирующие компании, чтобы спасти положение, стали сооружать трубопроводы, Рокфеллер наш головорезов, чтобы разрушать эти трубопроводы. Через некоторое время трест Рокфеллеров проникает в другие страны организуя добычу и переработку нефти в Мексике, Венес Румынии.

Морганы, согласно семейным преданиям, были наследниками знаменитого корсара. В начале XX в. они основ "Стальной трест", который занял господствующее положи в черной металлургии США. Он контролировал 75% запасов железной руды США и выпускал половину металлургической продукции.

Тресты появились и в других отраслях промышленности возникли "короли" вагонов, мясных консервов и т. д. В на» XX в. они уже давали 40% промышленной продукции страны.

Монополии взвинчивали цени на продукцию, разоружение мелких промышленников, а все это восстанавливало против них общественное мнение страны.

Традиционной для Америки была доктрина спонтанного развития хозяйства: экономическое развитие есть свобода борьба сил, от которой государство должно стоять в стороне. Теперь же эта традиционная точка зрения встречала силы противников, которые считали, что "непременным условие человеческого прогресса" являются государственные за которые должны ограничивать предпринимательскую деятельность, не допускать монополий.

Под давлением общественного мнения в 1890 г. был принят "антитрестовский" закон Шермана. Законом запрещались объединения, стеснявшие свободу конкуренции, т. е. формально запрещались монополии. Однако закон Шермана был бессилен именно против трестов. Он предусматривал меры против "с вора" нескольких фирм на рынке, т. е. был направлен монополий низшего порядка - картелей и синдикатов, а когда эти фирмы сливались в одну, т. е. возникал трест, закон усматривал здесь сговора, да и не мог вмешиваться во внутренние дела фирм.

После закона Шермана усиленное распространение получает новая форма монополий - холдинг-компании. Холдинг это общество, которое держит портфель акций разных форм получает дивиденды и распределяет их между пайщиками, естественно, как предприятие-акционер, холдинг-компания ссылает в эти фирмы своих директоров, контролирует их деятельность. Но перед лицом закона холдинг - не монополия: общество владеет только акциями в качестве акционера, безусловно, имеет право контролировать те фирмы, в которые вложены ее капиталы.

Неожиданностью было то, что от закона Шермана стали страдать профсоюзы. По формальному смыслу закона профсоюз - это объединение рабочих, направленное против конкуренции на рынке труда, рынке продажи рабочей силы.

Параллельно с концентрацией промышленности и образованием монополий идет концентрация банков и образование финансовых групп. К началу Первой мировой войны во главе двух крупнейших в Америке банков стояли уже знакомые нам капиталисты Морган и Рокфеллер и их банки контролировали третью часть национальных богатств страны. В подчинении банков находились промышленные монополии и целые отрасли промышленности.

В состав финансовой группы Морганов входили "Стальной греет", компания "Дженерал электрик", Пульмановская компания по производству вагонов, 21 железная дорога, 3 страхованных компании и т. д. Финансовая группа Рокфеллера была более узкой по составу - сюда входили в основном нефтяные корпорации.

Продолжало в этот период успешно развиваться и сельскохозяйственное производство. США выдвинулись на первое место в мире по производству и экспорту зерна, стали основным поставщиком сельскохозяйственных продуктов для Европы. Но развивалось это хозяйство неодинаково в разных районах страны.

Главный промышленный район США - промышленный Север - был одновременно районом наиболее развитого сельского хозяйства. Здесь производилось 60% сельскохозяйственной продукции страны. Города и промышленные центры здесь предъявляли повышенный спрос на продукты питания, поэтому сельское хозяйство оказывалось очень доходным, а свободных земель уже не было, поэтому увеличивать производство можно было только путем интенсификации, т. е. повышение технического уровня и увеличением продукции с той же щади.

На бывшем рабовладельческом Юге основная часть земель осталась в собственности прежних крупных землевладелицы Они, как правило, сдавали землю мелким арендаторам, чем нередко применялись примитивные формы аренды издольщины, когда арендатор должен был отдавать владел земли часть урожая. Естественно, технический уровень сельского хозяйства здесь был значительно ниже.

На Дальнем Западе еще продолжалась колонизация. Край был сравнительно малонаселенным, и сельское хозяйство преимущественно экстенсивный! поскольку земли было го, фермеры не старались получить максимум продукции площади, а увеличивали производство за счет расширение площадей.

Таким образом, не вся еще территория страны была полностью хозяйственно освоена. Продолжался процесс внутренней колонизации страны. Поэтому вывоз капитала из США был небольшим, преобладал ввоз. Если американские капиталов снижения за границей к началу Первой мировой войны состав около 3 млрд. долларов, то иностранные капиталовложений США - около 6 млрд. А это значит, что США еще не нуждались в колониях. Тем не менее, в соответствии с общей тенденцией, в конце XIX в. США начинают колониальную экспансию. Однако колониальная политика США имела особенности, отличавшие ее от колониальной экспансии европейских стран.

Во-первых, слаборазвитые страны, потенциальные колонии, находились рядом, на своем континенте, не надо ехать за океан. И США берут на вооружение доктрину - "Америка для американцев". Вначале эта доктрина была лозунг борьбы народов Латинской Америки против европейского колониализма. Под этим лозунгом эти народы освобождались от колониальной зависимости. Потом, когда европейских колонии в Америке почти не осталось, смысл доктрины изменился. США, опираясь на нее, не допускали проникновения европейских капиталов в страны Латинской Америки, резервируя для своей колониальной деятельности.

Во-вторых, колониальная экспансия США с самого начала приобрела черты неоколониализма. США не объявляют страны Латинской Америки своими колониями. Формально они остаются суверенными государствами. Но, пользуясь экономической слабостью этих стран, капиталисты США ввозят туда свои капиталы и эксплуатируют национальные богатства. Если же правительство той или иной страны пытается выйти из-под контроля янки, США, пользуясь своим влиянием, организуют государственный переворот. Так была устроена, например, "революция" в Панаме ради захвата Панамского канала.

В-третьих, в странах Старого Света США пропагандируют принцип "открытых дверей", т. е. равных возможностей для капиталистов всех стран. США против колониализма, они за соревнование капиталов в слаборазвитых государствах. И это позволяет им проникать в слаборазвитые страны Азии

От империй - к империализму [Государство и возникновение буржуазной цивилизации] Кагарлицкий Борис Юльевич

АМЕРИКАНСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ

АМЕРИКАНСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ

В феврале 1898 года администрация президента Уиллиама Маккинли (William McKinley) использовала взрыв американского броненосца «Мэн» (USS Maine) в Гаване в качестве предлога для вмешательства в дела испанских колоний, где уже на протяжении нескольких лет бушевала война за независимость - на Кубе, в Пуэрто-Рико и на Филиппинах повстанцы вели успешную борьбу против слабеющей империи. Взрыв американского броненосца так и остался необъясненным, положив начало своеобразной традиции странных инцидентов, провоцировавших американские военные акции за рубежом (от гибели «Луизитании» в 1915 году и Тонкинского инцидента 1964 года до нападения террористов на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке в 2001 году).

Правительство США объявило себя защитником Кубы, настаивая на том, что оно «отказывается от всякого намерения взять данный остров под свой контроль, юрисдикцию или суверенитет, ограничивая все свои стремления установлением там мира». Данное обязательство формально было соблюдено - по отношению к Кубе, но не к Филиппинам и Пуэрто-Рико, тоже оккупированным американцами в ходе войны. На основании подобных заявлений будущий президент США Вудро Вильсон (Woodrow Wilson) в «Истории американского народа» даже задним числом сделал вывод, что применительно к Кубе «интервенция была вызвана не стремлением расширить пределы Соединенных Штатов, но исключительно желанием защитить тех, кто являлся жертвой угнетения, дать им возможность самим сформировать свое правительство, восстановить на острове мир и порядок, а также утвердить там принцип свободы торговли».

Еще до того, как начались боевые действия Испано-американской войны, в самих Соединенных Штатах развернулась дискуссия по поводу открывающихся перед страной перспектив. Победа над слабой и находившейся на грани банкротства Испанией не вызывала сомнений, но открытым оставался вопрос о судьбе испанских колоний, которые неминуемо должны были оказаться под американским контролем, и о том, насколько новый статус колониальной державы совместим с республиканскими традициями Америки.

На деле, разумеется, США были агрессивной имперской державой с самого момента своего возникновения, причем именно потребность американских элит в самостоятельной экспансии предопределила не только их решимость отделиться от Британии, но и способность правящих кругов Севера и Юга объединиться и выработать общий проект независимости. Роберт Кейган резонно замечает, что поворот политики США в сторону империализма в 1898 году вовсе не был разрывом с национальными традициями, как считали противники (и даже некоторые сторонники) проводимого курса. Напротив, «он вырос из старых и мощных американских традиций» (it grew out of old and potent American ambitions), продемонстрированных еще отцами-основателями.

Однако для общественного мнения Америки именно война с Испанией оказалась моментом истины, когда массы граждан, искренне верившие в республиканские ценности, внезапно осознали империалистический характер собственного государства.

Впрочем, отстаивая необходимость колониальной экспансии, американские правящие круги одновременно подчеркивали, что, во-первых, их действия в значительной степени являются вынужденными, а во-вторых, американский колониализм будет совсем не таким, как испанский, британский или французский. Аннексия Гавайских островов, например, оправдывалась тем, что «если мы не возьмем Гавайи себе, это сделает Англия». С другой стороны, оценивая перспективы будущей американской колониальной империи, либерально-прогрессивная газета «The Nation» писала: «Британское владычество в Индии было связано на первых порах с деспотизмом частной торговой компании, совершенно безответственной. В нашей политической системе нет ничего подобного. Мы не сможем править зависимой территорией, иначе как с помощью выборов» (by the ballot). Такой колониализм может принести только благо подвластному, так же как победа Севера над Югом в Гражданской войне и последовавшая за тем политика Реконструкции пошла на пользу побежденным. «Нам предстоит проделать на Кубе то же, что тридцать лет назад мы сделали на Юге. Это будет такая же реконструкция, хотя на сей раз будет труднее, поскольку нам придется проводить свою линию среди народа, не знающего нашего языка, не разделяющего наших идей и несомненно готового возненавидеть нас, если мы прибегнем к принуждению».

Объявив войну Испании, США легко захватили Кубу и Пуэрто-Рико, а затем и Филиппины, где, однако, им пришлось столкнуться с активным сопротивлением тех самых повстанцев, которых, согласно официальной версии, они пришли поддерживать. Подписав Парижский мир, Испания отказалась от прав на свои колонии, оккупированные американцами. Если Кубе формально была предоставлена независимость, то на Филиппинах и в Пуэрто-Рико была установлена колониальная администрация. Гуам - южный остров в составе Марианского архипелага, подчинявшегося генерал-губернатору Филиппин, был передан по Парижскому договору Соединенным Штатам, а в феврале 1899 года Испания продала остальные Марианские острова Германской империи.

Объясняя захват Пуэрто-Рико и Филиппин, Вудро Вильсон сетовал, что переход к новой колониальной политике случился как-то сам собой, вынужденно, поскольку старая испанская администрация рухнула, образовался политический вакуум - нельзя же было бросить острова на произвол судьбы! В действительности никакого вакуума не было - филиппинские повстанцы представляли собой реальную политическую и военную силу, с которой США пришлось бороться еще на протяжении нескольких лет.

Колониальная война, начатая американскими силами на Филиппинах, по разным оценкам стоила местному населению от 200 тысяч до миллиона жизней. Как отмечает российский историк В.В. Сумский, «методику противоповстанческих операций, примененную во второй половине XX в. во Вьетнаме, Америка впервые - и при этом с пугающей жестокостью - опробовала в своей азиатской колонии». Однако успех колониальной политики был предопределен не только карательными операциями, но в первую очередь сотрудничеством местной буржуазии, с готовностью поддержавшей новых хозяев. Уже в 1900 году колониальные власти занялись организацией системы представительства, которое обеспечивало участие местных элит в управлении колонией. Для буржуазии Манилы и других хозяйственных центров архипелага участие в азиатской экспансии США и превращение островов в форпост этой экспансии сулило гораздо большие выгоды, чем независимость.

История Вильсона дает вполне откровенное объяснение случившемуся. Америка, становясь мировой торговой державой, неминуемо оказывалась и державой колониальной. «От освоения собственных ресурсов страна должна была перейти к завоеванию мировых рынков. На Востоке открывался обширный рынок, и политики, равно как и торговцы обязаны принимать это во внимание, играя по правилам конкуренции - путь на этот рынок надо открыть с помощью дипломатии, а если надо, то и силы. И Соединенные Штаты просто не могли отказаться от возможности создать форпост на Востоке, возможности, которую открывало для них обладание Филиппинами». Ради этого американцам пришлось даже пожертвовать некоторыми идеалами, отступить от принципов, которые «разделяли все их вожди, начиная с самого начала их истории» (professed by every generation of their statesmen from the first).

По мере того как развивалась американская колониальная экспансия, менялся и тон прессы, а вместе с тем улетучивались иллюзии относительно специфического демократизма американской империи. На страницах той же «The Nation» идеализм сменяется прагматизмом: «Если мы решили аннексировать страны и управлять народом, отличающимся от нас расой, религией, языком, историей и много чем другим, народом, который скорее всего будет нас ненавидеть и считать нашу власть „игом“, нам нужно готовить администраторов, точно так же, как пушки и корабли. Мы должны делать то же, что делают все остальные завоеватели и колонизаторы, то что делает Англия, то, что делают Германия и Россия».

Эти слова оказались пророческими. Новые американские администраторы управляли Филиппинами и Пуэрто-Рико теми же методами, что и европейские колониальные чиновники, только жестче, активно внедряя английский язык и эффективно контролируя принятие всех решений даже на местном уровне.

Разумеется, вопрос о том, как примирить республиканские ценности и имперские амбиции, не мог быть полностью проигнорирован либеральной частью общественного мнения. Однако ответ, который давали публицисты тех лет, был цинично прост - никак. Если английская парламентская система и Французская Республика смогли проигнорировать это противоречие, подавляя сопротивление местных жителей на Мадагаскаре и в Судане, то почему американская демократия не может действовать точно так же на Филиппинах и в Пуэрто-Рико? «Действительно, трудно согласовать прекрасные демократические принципы прав человека с жестоким подавлением недовольства мальгашей, суданцев или филиппинцев, лишая их прав, которые мы сами признаем и уважаем. Но почему мы считаем, будто демократия должна быть более последовательна в своих действиях, чем другая форма правления?».

Во имя коммерческих интересов демократия вынуждена была проявить некоторую непоследовательность…

Разумеется, далеко не все граждане американской республики разделяли подобный прагматический взгляд на вещи. 19 ноября 1898 года в Бостоне была основана Антиимпериалистическая лига, после чего аналогичные организации начали возникать во всех штатах. Спустя год они уже насчитывали в совокупности около миллиона членов. В октябре следующего года состоялось учреждение общенациональной Американской антиимпериалистической лиги. Руководящую роль в лиге играли либеральная интеллигенция и представители мелкобуржуазной «популистской» оппозиции. Лига выступала против Парижского мирного договора, по которому Филиппины и Пуэрто-Рико переходили во владение США, а после утверждения договора в феврале 1899 года призывала остановить американскую интервенцию на Филиппинах, высказываясь за предоставление архипелагу независимости.

Одним из идеологов Лиги стал знаменитый писатель Марк Твен, решительно выступивший «против попыток имперского орла запустить свои когти в другую страну». Антиимпериалисты объявляли себя защитниками традиционных демократических ценностей Америки, заявляя о намерении объединить всех тех, «кто не согласен с попытками республики управлять империей, разбросанной по отдаленным частям света».

К 1901 году, однако, деятельность Лиги пошла на спад. Не добившись изменения политического курса, движение вынуждено было смириться с его последствиями. Во время Первой мировой войны Американская антиимпериалистическая лига не выступала против участия в ней США, хотя некоторые ее члены и выражали несогласие с политикой правительства. В 1921 году Лига была распущена. Оказав определенное влияние на идеологию американских левых, она почти не оставила следов в американском массовом сознании, для которого противоречие между демократическими нормами внутренней политики и антидемократической внешнеполитической практикой так и не получило серьезного осмысления вплоть до войны во Вьетнаме в конце 1960-х годов.

Завоеванные Филиппины превратились в базу для американской экспансии в Восточной Азии. Международная ситуация этому благоприятствовала. В 1884 году китайское правительство потерпело поражение от Франции, а в 1895 - от Японии. Консервативное и некомпетентное правительство императрицы Цыси срывало все попытки реформ, создавая условия для мощного социального взрыва. Он не заставил себя долго ждать. За наводнением 1898 года последовало народное восстание ихетуаней (боксеров), которое быстро обернулось против иностранного присутствия в стране. В 1900 году боксерами был убит немецкий посланник в Пекине, большое количество других европейцев и китайских христиан. Это дало повод для очередной интервенции, в которой наряду с немцами и англичанами приняли участие французы, австрийцы и итальянцы. Россия заняла Манчжурию. Поддержали интервенцию и Соединенные Штаты.

Весной 1898 года газета «The Nation» хладнокровно констатировала, что Китайская империя распадается: «Ничто не может спасти ее и единственный вопрос в том, кто приберет к рукам ее части». Американская публика вполне созрела для того, чтобы поддержать участие в дележе.

Приобретение собственных колоний в ходе испано-американской войны заставило буржуазное общественное мнение в США переоценить и роль других колониальных держав. В разгар конфликта с Испанией «The Nation» писала, что «союз между Англией и Соединенными Штатами сейчас, после столетия взаимной неприязни и недоверия, становится задачей практической политики». Английская колониальная практика теперь представала перед читателями газеты исключительно в позитивном свете, а необходимость сотрудничества двух держав обосновывалась отнюдь не прагматическими, а самыми высокими соображениями. В то время как американцы заботятся о развитии демократии в бывших испанских колониях, миссия Британской империи состоит в распространении просвещения в Азии. Потому любое ослабление ее позиций на Востоке «будет означать поражение цивилизации, которая будет отброшена назад по меньшей мере на столетие».

Однако по сравнению с европейскими державами Соединенные Штаты все же оставались в Китае на вторых ролях. Наибольшую активность в новом натиске на Китай проявили Россия и Германия, ранее не имевшие сильных позиций в Поднебесной империи. В 1900 году американская газета с завистью и восхищением констатировала, что завоевав Манчжурию, Россия «присоединила одну из богатейших провинций мира». Как и другие колониальные захваты, российская экспансия пойдет исключительно на пользу покоренному народу, и под властью Романовых китайское варварство уступит место русской цивилизованности: «Россия наверняка введет в этом регионе передовую цивилизацию, под ее властью там воцарится порядок, а за ним непременно последует и процветание».

Этим надеждам, однако, не суждено было сбыться. Дележ добычи в северном Китае обернулся острым конфликтом, а затем и войной между Россией и Японией. Разгромив русские войска на суше, японцы завершили войну 1904–1905 годов, потопив русский флот в Цусимском проливе и заняв отчаянно сопротивлявшийся Порт-Артур. Для России исход войны означал начало эпохи революционных потрясений, для Японии знаменовал ее восхождение в качестве новой империалистической державы, претендующей на равные права и влияние со своими европейскими партнерами и соперниками.

А для Америки успех Японии означал появление нового и неожиданного соперника, с которым еще предстояло столкнуться в кровавом конфликте.