Что такое "религия" с позиции управления

Рассмотрим феномен возникновения сразу трех религий в одном месте. Прежде чем начинать анализ, изначально хочу определить термины, что бы люди не знакомые с управлением понимали о чем собственно идет речь. Управление различает несколько инструментов-приоритетов с помошью которых осуществляется управление на высоких уровнях.

Религия это частный случай специально созданной идеологии для искажения сознания людей специальным эмоционально-привлекательным "образом-целью" и простым описанием пути к нему в виде сплава созданного из

• мировоззренческих установок создателя религии,
• четкой и ясной реальной цели - что хочет получить в виде результата создатель,
• общей идеи "как именно достичь цель" в границах допустимых отклонений и
• исторического "фундамента" из отобранной и особым образом представленной "исторической" информации для нужной целевой группы которая строит взаимосвязь между теми историческими событиями (сказки, мифы, легенды) и "образом-целью".

Все это вместе создает идеологию которая рисует в воображении людям эмоциональный и черезвычайно привлекательный "образ-цель" (счастье для всех, рай, коммунизм и т.д.) и общее описание пути к этому образу-цели в виде ясных и простых принципов и установок (власть народу, фабрики - рабочим, землю - крестьянам и т.д.). При этом "образ-цель" может быть каким угодно, даже может быть никак не связан с реально преследуемой целью и исполнители могут и не догадываться, что и зачем они делают, главное, что бы путь к "образу-цели" лежал через эту реально достигаемую цель.

Например, для того что бы управлять оседлыми крестьянами для них создана религия "христианство" в виде образа-цели ("рай - царство божие") где не надо работать и только отдыхать и развлекаться, внедренная через специальную структуру "церковь " используя комплекса "вины" как некого не искупимого долга за "жертву" которую "кто то" очень давно принес за него (фактов наличия "рая","бога", его "сына", наличия "греха", а равно и факта "искупления" никто подтвердить ничем не может кроме пустых слов), ряда четких установок в виде "десяти заповедей божих" и описанием более мелких грехов по ситуации и уже реальных требований - "церковная десятина", пожертвования, ритуалы и т.д.

Какая реальная цель у создателя этой религии? Все просто - это власть над этими людьми и возможность их использовать как ему угодно например в простейшем случае жить за их счет , а в более серьезном - например послать их вырезать все население другой страны или целого континента для увеличения собственной власти и богатства. Тут уместно напомнить роль церкви в уничтожении американских индейцев.

"Демократия - мечта глупцов, демократия - такая же ложь, такой же дурман, как религия, и служит лишь для того, чтобы рабочие - этот вьюченный скот - не бунтовали.

Когда они стонали под бременем нужды и непосильного труда, их уговаривали терпеть и нужду и труд и кормили баснями о царстве небесном, где бедные будут счастливы и сыты, а богатые и умные - гореть в вечном огне.
Ох, как умные смеялись! А когда эта ложь выдохлась и у людей возникла мечта о демократии, умные постарались, чтобы она так и осталась мечтой, только мечтой. Миром владеют сильные и умные."

(с) Джек Лондон, "Лунная долина"

Любая религия по сути это просто обман точно соответствующий тому как обманывают людей компании в виде МММ и т.д. Только в место "бешенных" процентов обещают "царство божие" после смерти, когда понятно дело, умерший предъявить претензии за не исполнение обещаний и потребовать пожертвования назад уже не может.

Итак, реальная цель это власть: "повинуйся церкви", жертвуй десятину и т.д. То есть, это реальные вполне измеримые затраты труда и ресурсов за то, чего реально не существует и никогда не существовало.

Идея заключается в том, что бы дать людям некую иллюзию, что их кто то ждет после смерти - в виде "рая" для тех кто платит десятину церкви и "ада" для тех кто ее не платит, в добавок еще несколько "грехов" блоков, что бы никто не сопротивлялся, когда у него эту десятину изымать будут, если что: "подставь другую щеку", "будь смиренным", "все несправедливости прощай" и тебе все это зачтется уже после смерти, конечно.

Опирается все на некую "историю" в виде книги - создание земли "за 6 дней", "рай", "дерево познания", "дьявол", "сын божий" и его смерть как "искупление" какого то абсолютно идиотского "греха".

Красивый бизнес не правда ли? Вот по этой причине Римская католическая церковь самый большой в мире собственник недвижимости и земли. Единственная причина, почему ее не публикуют в рейтингах - она официально считается не коммерческой структурой.

Не правда ли смешно?

Ислам это таже самая религия, что и христианство, но адресованная она не оседлым земледельцам, а кочевым племенам, что и вызвало определенные отличия между ними, кроме того туда еще были внедрены общие идеи постоянного конфликта с христианством.

Кто создал эти религии?

Тут очень интересный момент, можно говорить о гипотезах, но видимо создателями всех этих религий были египетские жрецы Аммон Ра исчезновение которых покрыто мраком тайны, и которые возможно ушли из Египта вместе с евреями как их правители и до сих пор ими правят, то есть, сейчас это скорее всего "левиты" и которые контролируют этот народ через раввинов.

Почему так? Потому, что уровень технологии управления такого высокого уровня не мог сформироваться ни у кого кроме правящей группы какого то мощного и крупного государства, существовавшего длительный период, обладавшего письменностью и накопившего летописи фиксации своей истории за достаточно длительный период. На основании этих записей, их анализа и сопоставления с реальными управленческими действиями и результатами, правящего положения группы т.е. возможности применять и освоить на практике выработанную технологию управления и получить заданный результат наверняка и были отработаны инструменты такого высокого уровня для управления людьми.

Вершиной управленческого мастерства является умение сделать так, что бы люди по своей собственной воле дали правителю нужный ему результат даже не понимая, что ими управляли и возможно даже не зная кто реальный правитель .

Где бы могла скрываться такая элитарная группа которой нужно сохранить свою закрытость, управлять всем и в то же время быть в тени?

Такая группа реально могла скрыться только при массовом перемещении людей в их массе. Только в роли правителей этой группы они могли бы скрыть и уровень своих реальных знаний и свою реальную роль.

Где на Ближнем Востоке было мощное и крупное государство с закрытой элитарной группой обладавшее властью, письменностью и длительными летописями? Таким государством был только Египет. По этому можно предполагать с очень высокой степенью достоверности, что именно правящая элитарная группа из этой страны позже на основе своих знаний создала несколько религий для реализации собственных целей, которые не очевидны и лежат на пути того, как будут реализовываться развитие событий заданные Торой, Библией и Кораном.

А были ли такие масштабные перемещения из Египта? Да, был массовый исход евреев и сопровождавшего его огромное количество весьма странных фактов указывающая, что этот исход не был простым перемещением массы людей.

Кроме того на это указывает и место возникновения всех этих религий - Палестина и Иерусалим, где обосновались пришедшие из Египта переселенцы со своей социальной структурой и правящей группой. Что само по себе уже просто не может быть случайностью.

Ради какой реальной цели созданы эти религии?

Тут все очень просто, будем исходить из простой и очевидной идеи - любая правящая группа стремиться расширить зону своего влияния и взять под управление максимальное количество ресурсов сохранив контроль над ними в идеале на всегда.

А поскольку планета Земля это замкнутая система с ограниченными ресурсами, то следовательно основной и главной целью создателей любой мировой религий является обеспечение полного контроля и управления над добычей и распределением ресурсов в тех регионах где эта идеология стала доминирующей.
Еще одним следствием достижения этой цели станет управление развитием всей земной цивилизации группой создавшей эту идеологию если они смогут взять под контроль распределение ресурсов все планеты.

Тут надо рассмотреть исторические декларации церквей как инструментов внедрения идеологии, ведь каждая церковь рассказывает, что реально попыток внедрения этой новой идеологии было много, то есть, сначала вдруг появлялись "пророки", а потом "мессии".

Видимо реальное появление каждого такого "мессии" и есть попытка ввода новой идеологии, но когда она не удается то вводят нового с скорректированной идеологией и предыдущих "неудачных" мессий объявляют "пророками" которые предвещают нового "мессию".

То есть, пророки это были неудачные попытки внедрения новой идеологии. Например Иисус Христос не был первым пророком, он был последним из целого ряда и тем кому все таки удалось внедрить в массы христианскую идеологию. Если бы нет, то его бы объявили "пророком-предвестником" как многих до него и запустили бы нового "мессию".

Для кочевых народов тоже были такие пророки, но поскольку письменности у них не было то и свидетельств их не сохранилось, а тот кому это удалось - Магомет появился на много сотен лет позже чем Иисус.

Скорее всего и христианство и ислам были созданы одновременно, но для разных целевых групп, христианство для оседлых земледельцев, а ислам для кочевых скотоводческих племен. Сам процесс внедрения идеологии в кочевые народы затруднен их разрозненностью и постоянными перемещениями, а еще и отсутствием письменности. По этому Магомет был пророком которому удалось внедрить ислам в кочевые племена.

Тут надо заметить, что в ислам и христианство заложены директивы на постоянный идеологический и военный конфликт между ними и заложены намеренно и специально. Для этого достаточно просто прочесть Библию и Коран.

Эта ситуация точно описана в китайской стратегеме:

"Смотреть на огонь с другого берега
(Сидя на холме, наблюдать схватку тигров)"

Погоди вступать на поле битвы, пока противники окончательно не истощатся сражаться друг с другом.
Тогда двигай все свои силы и подбирай лучшие куски.

То есть, создателям этих религий нужен постоянный конфликт между ними, что бы они в борьбе с друг другом расчищали им путь и обеспечивали их руководящее положение.

Идеологии нуждаются в периодической корректировке, поскольку создателям нельзя допускать значительного расхождения идеологии с реальным положением дел. Для этого нужны специальные структуры - на основе идеологии создаются самоорганизующиеся "секты", а затем с их эволюцией они превращаются в "церкви", каждая из которых занята именно тем, что бы вовлечь максимальное количество своих приверженцев в пропагандируемую ими идеологию получая за это реальные ресурсы для расширения пропаганды своих идей.

Для корректировки христианской идеологий периодически созывались "вселенские соборы" которые вносили значительные изменения в догматы церкви. Тут вероятно надо понимать, что создатели этой идеологии были инициаторами созыва таких соборов и могли вносить нужные им корректировки в догматы церкви и даже в библию.

К слову сказать, сейчас за последние 300 лет прогресса Человечества разрыв между догматами церкви и реальным положением дел настолько возрос, что христианская идеология по сути потеряла какую то бы ни было связь с реальным миром и скорее всего сейчас корректировка уже бессмысленна. Поскольку сейчас даже намеков нет на корректировку библии, то это указывает на факт, что создатели религии настолько успешно продвинулись в своих планах, что не нуждаются более в церкви как в важнейшем инструменте управления, но видимо сохраняют над ней полный контроль как одного из инструментов формирования общественного мнения.

Очевидно, что уже создана новая структура управления, которая стоит над государствами и религиями и не нуждается ни в каких религиозных догматах.

Современные религии

Важно сказать, что была за последние 150 лет создана еще одна религиозная идеология и создателем ее был человек очень близкий к банковским кругам и внук раввина - Карл Маркс. Его марксизм, учение претендовавшее на научность, но рассматривающая происходящие социальные процессы абсолютно антинаучно, тенденциозно и заведомо ложно.

При этом цель марксизма была в том, что бы скрыть реальную роль банковской системы в капитализме, провести эксперимент по внедрению идей нового социального строя и оценить в дальнейшем эффективность такого строя.

Как показала практика и опыт, основанный на марксистских идеях строй реально гораздо более эффективен для прогресса и развития чем капитализм, что поставило перед создателями этой идеологии задачу уничтожения социалистических государств и выработки мер по консервации текущего уровня развития науки и техники, до момента когда они смогут полностью контролировать научный прогресс человечества, поскольку современные успехи в науке ставят под угрозу их возможности сохранения власти и контроля над распределением ресурсов.

В этом и кроется корень противостояния Запада и СССР - пока существовал СССР Запад был обречен. Единственный способ какое то время сохранить капитализм на более менее значительный срок было уничтожение СССР.

Роли христианства и ислама в современном мире изменились, их теперь используют для создания миграционных потоков в те регионы где требуются решить демографические проблемы, а кроме того приостановить прогресс.

Почти все современные войны спровоцированы и поддерживаются специально для решения текущих стратегических задач, для того, что бы обеспечить правящей группе сохранение их положения и роли на будущее.

Дело в том, что изменился характер и скорость социальных процессов и исторический опыт накопленный ранее не позволяет им достоверно прогнозировать события, а значит качественно управлять без риска потерять контроль и быть уничтоженными.

Это требует от них предпринять определенные меры для сохранения своего правящего положения и приостановить, законсервировать на время прогресс пока они накопят исторический опыт для точного прогнозирования развития событий в современных условиях быстрой смены и устаревания информации, знаний и опыта.

Для этой цели очень хорошо подходит ислам - как религия нетерпимо относящаяся к какому либо прогрессу. И именно в этом заключается смысл исламизации европы и создание черезвычайно льготных условий для проживания и доминирования в обществе выходцам из исламских стран.

Исламизация Западного мира - важное условие сохранения текущего правящего положения для этой группы. В другом случае для них возникает не оправданный риск быть полностью уничтоженными при потере контроля в ситуации которую они не могут предсказать и спрогнозировать.

Что пришло на смену религиям для управления?

Основой современной системы управления являются финансовые банковские структуры, которые базируются на принципах заложенных в библии под названием «Второзаконие-Исайя»:

«Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост, иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост». (Второзаконие, 23:19),

«…и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы [и будешьа они над тобою не будут господствовать.] (Второзаконие господствовать над многими народами, 28:12)

«Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их служить тебе, народ и царства,не захотят служить тебе - погибнут, и такие народы совершенно истребятся». (Исайя 60:10-12)

Данные принципы и есть описание пути к реальной цели - как именно обеспечить реализацию заданой создателями религий главной цели. К слову сказать современная финансовая система начала складываться примерно 300 лет назад, и очевидно, что ее развитие и современное состояние делают бессмыслеными управление напрямую через церкви, поскольку цели заложенные в библию уже практически реализованны, а корректировать библейские глупости просто нет необходимости.

Полный контроль над мировым фондовым рынком обеспечивают примерно 10 частных компаний, что не трудно проверить на любых сайтах где собирается финансовая информация. Контроль над мировыми финансами обеспечивает находящаяся в тени и вечно "нейтральная" Швейцария и подконтрольная ей система центральных банков. Ее нейтралитет и огромное скопление финансового капитала указывает на то, что именно здесь находятся реальные правители мировой финансовой системы. Именно тут у них находится главный "командный центр" всей системы.

Таким образом, современная мировая финансовая система находится скорее всего под контролем той же группы которая и создала христианские религии. Основной инструмент управления сейчас - это контроль над движением финансовых потоков в мировой экономике, обеспечивающий если надо резкий экономический рост и если надо резкое обнищание в любых регионах планеты. И соответственно перераспределение ресурсов.

Как показывает история, что за последние несколько сотен лет не было ни одной войны или революции за которой бы не просматривались в роли провокаторов и спонсоров банкиры. К слову сказать, все революции последних 300 лет очень щедро финансировались и всегда ставили неприменным условием создание независимого от правительства центрального банка. Видимо это условие и было главным требованием банкиров, которые оплачивали эти революции, взамен получая полную власть над этими странами через центральные банки.

Заключение

Хотелось бы заметить, что я не претендую на истину в последней инстанции в данном вопросе. Все изложенные выводы получены с использованием технологии управления путем сопоставления происходивших и происходящих событий с позиции "На какую цель указывают те или иные события?", "Кто управляет этими событиями?", "Какие механизмы технологии управления здесь задействованы?".

Замечу, это не конспирология, все факты в этой статье давным давно общеизвестны, опубликованы и здесь просто нет ни одной тайны, кроме самой технологии управления. Но большинство людей никогда даже не задумываются над этими вопросами и изложение этих фактов в упорядоченной системе для них удивительно.

Все это дало результат понимания - кто реально управляет, как они управляют и как выйти из их управления. Технологию управления вы сами если захотите можете изучить с помощью материалов на моем сайте hemdall.com , а научившись управлять вам не составит никакого труда более глубоко и ясно увидеть общие и частные закономерности, причины и следствия любых происходящих вокруг вас тенденций, событий и фактов.

Помните - практическое умение управлять резко повышает ваши преимущества в любом деле, гарантируя всегда полный успех.

Оценочное отношение к миру, стремление воздействовать, обосновать реальное поведение людей определяет сходство идеологии с религией. И идеология, и религия утверждают определенную систему ценностей, норм, критериев, которыми должен руководствоваться человек в обществе. Но религия обосновывает, аргументирует те или иные ценности, нормы ссылками на Бога, священность, божественность, а потому и непререкаемость их существования, а идеология дает иное, рациональное-светское обоснование: целесообразность, эффективность и т.д.

Вместе с тем идеология возникает не в духовном вакууме, а в рамках определенной культуры, основу которой во многом и составляет религия. Идеи, которые рационально обосновывает, аргументирует идеология, были сформированы и предъявлены обществу, как правило, еще религией. Идеология в принципе не может не опираться на свою предшественницу - иначе она не была бы воспринята людьми, дезорганизовала бы общество, сделала бы поведение людей непредсказуемым. Идеи коммунизма уходят корнями в христианский коммунизм, идеи буржуазного индивидуализма и достиженчества - в протестантизм (кальвинизм и пуританство) и т.д.

Не случайно Т. Парсонс и Т. Лукман считают, что в современном мире уйти от некоторой «священности» в обосновании ценностей невозможно; при строгом анализе они недоказуемы, хотя практически жизненны, существенны. Назовем это аксиоматичностью исходных ценностных структур той или иной культуры. Есть ли исчерпывающие, чисто рационально-логические доводы в пользу индивидуалистски-либеральных идеологических постулатов, доктрин или, наоборот, в пользу социалистической идеологии и т.д.? Определив с помощью логики исходные аргументы, можно обнаружить, что и та и другая идеология по-своему правы. Выбор той или иной идеологической позиции носит во многом иррационалъно-интуитивный характер , основанный на жизненном опыте, наблюдениях, ощущениях, которые не всегда носят логически упорядоченный характер. Не случайно К. Манхейм, один из родоначальников социологии знания, отмечает, что социалистически-ком- мунистическая идеология является синтезом интуитивизма и стремления к крайней рационализации .

Наличие аксиоматичности, интуитивизма роднит идеологию с религией. Известный социолог религии Р. Белла называет идеологию современного американского общества «гражданской религией». На первый взгляд, такое словосочетание невозможно. Но если учесть, что имеются в виду идеи, ценности, нормы, ритуалы, праздники, обряды, которые объединяют все американское общество, перед которыми преклоняются все американцы, то становится понятным, что такое гражданская (т.е. светская) религия. В современных обществах «присутствует в качестве единого измерения религиозной жизни гражданская религия, которая служит более или менее согласованной основой для религиозного единства общества...»

«ИДЕОЛОГИЯ И ГОСУДАРСТВО Юрий Бондарь* Ключевые слова: идеология, национальные традиции, государство, функции идеологии, религия, национальная идея, общерусская...»

ИДЕОЛОГИЯ И ГОСУДАРСТВО

Юрий Бондарь*

Ключевые слова: идеология, национальные традиции, государство, функции идеологии, религия, национальная идея, общерусская цивилизация, основные принципы идеологии

Специфика идеологии

Идеология – это система концептуально оформленных представлений и идей,

которая выражает интересы, мировоззрение и идеалы различных субъектов политики – классов, наций, общества, политических партий, общественных движений . В идеологии осознаются и оцениваются отношения людей к властным структурам и друг к другу, а также формулируются цели и программы социально-политической и экономической деятельности человека, направленной на закрепление избранной социально-политической и экономической модели развития.

Идеология органично связана с существующим образом жизни. Она также испытывает на себе влияние современных знаний, исторических традиций, общественных и нравственных устоев. Идеология не может быть абстрактной и оторванной от реальной жизни общества и человека. Идеологию невозможно у кого-либо позаимствовать. Она формируется в конкретных условиях и теоретически оформляется с учетом исторического времени и национальных традиций.

Эффективно функционировать в обществе способна лишь та идеология, которая выражает интересы и потребности подавляющего большинства граждан.

Любое государство, любая политическая система всегда ориентируются на достижение определенных целей, которые выражаются в соответствующих идеалах, смыслах, убеждениях. От этого напрямую зависит эффективность государственной деятельности. Государство, лишенное идеологии, беззащитно.

Кандидат политических наук, доцент, ректор Белорусского государственного университета культуры и искусств.

«21-й ВЕК», № 3 (36), 2015г. Ю.Бондарь Ему могут быть навязаны любые, даже губительные для него реформы. Стремление создать деидеологизированное государство неминуемо ведет к развалу механизма государственного управления, социально-экономической катастрофе, деградации духовно-нравственных отношений. Идеология помогает людям с разными интересами прийти к осознанию общих ценностей, способствует установлению в обществе атмосферы согласия и созидания. Благодаря идеологии государство может правильно определить свое место на международной арене, адекватно реагировать на глобальные вызовы современности.

Идеология государства – это не совокупность заимствованных идей, взглядов, представлений под определенную политическую конъюнктуру. Об идеологии народа нельзя сказать: это было, это прошло. Идеология имеет дело с тем, что вечно – с духом народа, его историей. Поэтому совершенно некорректны попытки написать идеологию государства с чистого листа, абстрагируясь от исторического развития и уже сложившейся в народном самосознании социально-политической системы ценностей, ибо подлинным субъектом идеологии и реальным творцом истории выступает сам народ. Задача же ученых, политиков, идеологов в том и состоит, чтобы уловить идеологические скрепы народного бытия, которые инвариантны по отношению ко всей истории народа, т.е. прошлому, настоящему и будущему.

Структурными элементами идеологии являются политические теории и идеи, социально-политические идеалы, ценности, политические программы, политические символы. Для идеологии характерна неразрывная связь с политической символикой, которая выражает принадлежность человека к определенному этническому и государственному сообществу, движению, организации. Так, по мнению выдающегося социолога П.Сорокина, красный цвет знамени преследуется не потому, что он красный, а потому, что он является символом мыслей, желаний и чувств, враждебных существующему капиталистическому строю.

Специфика идеологии состоит в том, что идеология, в отличие от науки, включает в себя не только знание о социально-политической жизни, но и социально-политические ценности, ценностное отношение к историческим и политическим процессам, оценку моделей исторического развития, соотноше

ния политических сил; она выражает интересы государств, политических партий или социальных движений.

В отличие от экономических законов, складывающихся независимо от общественного сознания, закономерности идеологического развития формируются и функционируют, проходя через общественное сознание людей. В этой связи при выяснении механизма функционирования идеологии важно учитывать диалектическую взаимосвязь идеологии, общественной психологии и общественного сознания. Важно, чтобы эти уровни идеологии проникли во взгляды, мировоззрение, мироощущение граждан. Только в таком случае идеологическая система ценностей будет выполнять и воспитательную функцию. Поэтому отказ от идеологии, желание строить государство вне всякой идеологии несостоятельны именно по причине невозможности реализации такой установки. На практике идеологический вакуум заполняется деструктивными, примитивными, иррационалистическими взглядами и концепциями. Задача государства в том и состоит, чтобы формирование идеологии происходило на рациональных и гуманных идеях и принципах, на собственной исторической почве.

Термин «идеология» ввел французский философ Антуан Дестют де Траси, который в своей книге «Элементы идеологии», опубликованной в Париже в 1801-1815 годах, определял идеологию как учение об идеях, позволяющей разработать основы политики и этики, сформировать истинную способность суждения и оценки в различных областях человеческой деятельности.

В современной социальной и политической философии представлены различные концепции генезиса идеологии: социально-классовые психоаналитические, объективно-рационалистические, этатистские, экзистенциалистские, структуралистские, постструктуралистские, постмодернистские. Каждая из них выдвигает свой критерий идеологии. Гносеологический критерий – отношение к действительности. Социально-классовый критерий – выражение интересов социальных классов и групп. Психоаналитический критерий – рационализация влечений и воли к власти. Экзистенциалистский критерий – рационализация витальных влечений различных классов. Этатистский критерий

– рационализация влечений господствующего класса, апология существующего строя. Постструктуралистский и постмодернистский – критерий бессознай ВЕК», № 3 (36), 2015г. Ю.Бондарь тельного и совокупности нерационализируемых характеристик человеческих представлений о социальной действительности.

Идеология появляется после разделения умственного и физического труда, то есть в классовом обществе. Профессиональные философы, историки, поэты, жрецы одновременно были и идеологами в той части своей деятельности, которая касалась социальной проблематики, взаимоотношений человека, общества и государства. В этот период идеология вплетена в ткань философских, исторических, поэтических, мифологических сюжетов, находится в лоне нерасчлененного гуманитарного знания. В древнее время идеология ближе всего соприкасается с мифологическим, религиозным сознанием. Это и понятно, ибо объектом идеологической и религиозной деятельности как раз являлась человеческая жизнь во всех своих аспектах.

Несмотря на содержательное сходство идеологии и религии, между ними, тем не менее, существует принципиальное различие. В чем это различие между идеологией и религией?

Идеология представляет собой единство социально-политических знаний и социально-нравственных ценностей. Религия же – всего лишь катехизис моральных заповедей. Знание в религии – это догматика, которая никак не связана с реальной жизнью человека и которой верующий практически не интересуется.

Идеология обладает характером всеобщности, она одинаково обращается ко всем гражданам без разделения их по религиозному признаку. Религия носит ограниченный, конфессиональный характер. Она апеллирует не ко всем гражданам, а лишь к верующим, притом к верующим своей конфессии.

Идеология всегда связана с реальными пространственно-временными координатами человеческой жизни. Она стремится устроить счастье человека в посюстороннем мире. Религия же рассматривает реальную жизнь человека всего лишь как подготовку к будущей загробной, вечной жизни. Основным признаком религии выступает вера в сверхъестественное и убежденность в возможность общения с ним. Поэтому религия и церковь достаточно индифферентно относятся к социальной неустроенности человека, к существующей социальной несправедливости, к социальной поляризации общества.

Ю.Бондарь «21-й ВЕК», № 3 (36), 2015г.

Идеология вскрывает причины несправедливости, неравенства, неправедного обогащения с целью устранения этих опасных явлений для созидательной жизни человека, ясно и четко формулирует необходимость разработки сильной государственной социальной политики. Религия же в решении социальных вопросов не выходит за рамки филантропии. А всякая филантропия основана на социальном неравенстве, на разделении общества на богатых и бедных, на тунеядцев и трудящихся. Филантропия как раз процветает на производстве бедных, их ограблении и развращении. Истинная взаимопомощь возможна только между равными. Ограничиваясь филантропией, религия и церковь фактически оправдывают социальную несправедливость и социальное неравенство.

Такое же различие между идеологией и религией можно наблюдать и в вопросе формирования нравственного поведения человека. Социологическое наблюдение: когда религиозность в обществе усиливается, а идеология ослабевает, то совершается гораздо больше преступлений, чем тогда, когда религиозность ослабевает, но идеология усиливается. В самом деле: строительство храмов, монастырей идет интенсивным темпом, количество приходов в постсоветских странах значительно увеличилось. Казалось бы, моральные заповеди религии должны все более проникать в сознание и быт человека, взаимоотношения между людьми должны становиться добрее, терпимее, гуманнее. А на практике все наоборот. Количество стяжателей, воров, убийц, растлителей нисколько не уменьшается, а все более возрастает. Все это свидетельствует о том, что религия стоит особняком от реальной жизни человека, устраняется от борьбы с социальной несправедливостью, с негативными явлениями. Поэтому нельзя основать нравственного поведения на христианской религии не по причине того, что религия неверна, а в силу того, что религиозные принципы пригодны только для ограниченного и в чем-то отрешенного от земного мира людей. К тому же, христианство, как и ислам, распадается на разные конфессии, между которыми существует не меньше противоречий, чем, к примеру, между самими мировыми религиями. Вот почему стремление строить духовность, нравственность на религиозной основе не только идеологически несостоятельно, но и политически ошибочно. Представим себе, что в своем понимании возрождения нравственности мы исходим из религиозного подхода, расходится по конфессиональным квартирам и оттуда вещаем об истинности своей релий ВЕК», № 3 (36), 2015г. Ю.Бондарь гии и о наступающей эпохе борьбы между различными цивилизациями. А затем от слов перейдем к делу. Разве безумие прошлого не подтверждает безумия дня сегодняшнего?

Основные функции идеологии Среди социальных функций идеологии необходимо выделить прежде всего познавательную, ориентационную, мобилизационную, интегративную, нормативно-регулятивную функции, которые обусловлены необходимостью как идеологического воспитания молодого поколения, так и идеологического санкционирования политической практики. «Идеология, определяя цели политики, формирует ориентиры политической деятельности, осуществляет выбор средств ее реализации, мобилизует широкие слои для участия в осуществлении политики» . В конкретно-исторических условиях важно различать и использовать те или иные функции идеологии. В настоящее время на первый план как раз и выходят такие функции идеологии, как познавательная, ориентационная, интегративная, нормативно-регулятивная. Опасно, когда в общественное сознание внедряется культ денег, когда человека ориентируют на праздное, нетрудовое существование, на приобретение богатства любой ценой. Общество, как целостный социальный организм, не может обогатиться за счет самого себя, не работая, а спекулируя. Поэтому такие понятия, как добро, совесть, честность, порядочность, трудовой смысл жизни сегодня выдвигаются на первый план в формировании идеологии государства.

Политические идеологии в постсоветской Беларуси Для постсоветской Беларуси, как и для других постсоветских республик, характерна идеологическая пестрота, обусловленная наличием многопартийности. Условно политические идеологии в постсоветской Беларуси можно разделять на три вида: 1) идеологии социалистической и левопатриотической ориентации, 2) прозападно-либеральные идеологии, 3) национал-экстремистские идеологии. Для прозападно-либеральных и национал-экстремистских идеологий характерен агрессивный антикоммунизм. Поэтому в современной Беларуси правомерно выделение двух принципиально-противоположных политических идеологий – коммунистической и антикоммунистической.

Ю.Бондарь «21-й ВЕК», № 3 (36), 2015г.

В период 1991-1995гг. в государственной политике, официальных средствах массовой информации доминирующее положение занимала антикоммунистическая идеология, которая в этих областях абсолютно вытеснила идеологию коммунистическую. Антикоммунистическая идеология тесно переплеталась с идеологией антироссийской. Пасквили на русский народ печатались в солидных изданиях, антиисторическое невежество выдавалось за якобы объективный взгляд на историю России и СССР.

Более того, национал-экстремисты выступили с территориальными притязаниями к Росси, в частности, на ряд районов Смоленской, Брянской и Псковской областей. В январе 1994г. с программной статьей «О русском империализме и его опасности» выступил глава национал-экстремизма в Беларуси, лидер Белорусского Народного Фронта З.Позняк. В этой программной статье ненависть и клевета на русский народ и советскую действительность достигли апогея. «Россия – это имперское общество с неограниченным сервильным сознанием». Русские – это «лоскутный народ без очерченной национальной территории». «Беларусь выйдет из СНГ». «Наш путь – это путь балтийских стран, путь возвращения в европейскую цивилизацию». «Будут запрещены все коммунистические организации на Беларуси».

«Наша нация (белорусская. – Ю.Б.) глубоко и тяжело больна».

Специфика идеологической ситуации в Беларуси в рассматриваемый период заключалась в том, что подобная антикоммунистическая и антироссийская идеология не пользовалась кредитом доверия у подавляющего большинства белорусского народа. Навязываемые идеологические концепции (антикоммунизм, неолиберализм) шли вразрез с самосознанием белорусского народа. Становилось очевидным, что необходимо приведение государственной политики в соответствие с идеологическими предпочтениями большинства граждан Республики Беларусь. Государственное оформление идеологических предпочтений белорусского народа было осуществлено инициативами президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко на исторических референдумах 1995-1996гг.

В результате республиканских референдумов 1995-1996гг. экстремистские идеологии неолиберализма, антикоммунизма, антирусизма ушли из государственной политики, стратегический курс развития Республики Беларусь

–  –  –

получил адекватную государственную символику, общенародную внутреннюю политику, грамотно выстроенные международные приоритеты, а исторический выбор Беларуси национальные идеологические принципы и ориентиры.

Национальная идея белорусского народа Какова национальная идея белорусского народа? Поверхностно мыслящие исследователи хватаются за понятие «белорускость» и выдвигают его в качестве национальной идеи белорусского народа. На первый взгляд, это кажется вполне обоснованным. Кто же из белорусов может выступать против «белорускости»? Это выглядело бы антипатриотично. Но как это ни покажется парадоксальным, именно понятие «белорускость» не является национальной идеей белорусского народа. Почему? Потому, что оно оторвано от конкретно-исторических условий своего возникновения и носит сугубо абстрактный характер. Если специфицировать это понятие, то есть выявить его исторический генезис и идеологический смысл, то нетрудно будет установить, что под понятием «белорускости» прозападные организации протаскивали не национальную, а антинациональную идею противопоставления белорусов и русских, сознательно обрубали белорусские корни от общерусского древа. Объективно под понятием «белорускости» скрывается идея освобождения территории Беларуси от белорусского народа. Отсюда и лозунг прозападных деятелей идти «в Европу»

и быстрее заимствовать западные ценности. А это означает не что иное, как денационализацию белорусского народа, его исчезновение. Поэтому президент А.Г.Лукашенко подчеркнул, что «для нас единственно верное решение – оставаться на родной, сложившейся веками белорусской почве», поскольку «собственные традиции, идеалы, ценности, цели и установки составляют становой хребет нашего народа» .

Таким образом, понятие «белорускости» не имеет никакого отношения к белорусской идеологии и не может быть национальной идеей. Говорят, что национальная идея белоруса сводится к толерантности, отзывчивости, доброжелательности. Это верно, но этого мало для выяснения специфики нашей национальной идеи. Ибо любая национальная идея, выполняющая консолидирующую функцию в рамках данной нации, характеризуется таким набором человеческих качеств, которые образуют меру данного национального характера, Ю.Бондарь «21-й ВЕК», № 3 (36), 2015г.

его золотую середину. Подлинно национальная идея специфицируется в историческом развитии данного народа и закрепляется в его национальном генетическом коде. В этом смысле национальной идеей нашего народа является идея союза с Россией, единства белорусов и русских. Именно эта идея четко прослеживается в самосознании белоруса на всем протяжении его исторического развития, начиная от народных движений эпохи средневековья за воссоединение с братским русским народом и кончая народными референдумами 1995гг. Именно вокруг идеи союза с Россией сегодня происходит главное идеологическое противостояние между сторонниками подлинной независимости и агентами «европеизации» нашей республики.

Основные принципы идеологии белорусского государства Выдающийся русский и украинский языковед XIX века Александр Потебня справедливо отмечал, что «никто не имеет права влагать в язык народа того, чего сам этот народ в своем языке не находит» . Эту мысль Александра Потебни с полным основанием следует отнести и к идеологии.

Фундаментальное влияние общерусской цивилизации на формирование белорусского национального характера не вызывает сомнений. В связи с этим важное значение имеет выяснение характерных признаков общерусской цивилизации, которые одновременно являются сущностными понятиями белорусского государства. Перечислим их.

Социальная справедливость. Это понятие выстрадано нашим народом в ходе его многовековой истории. Социально-политический идеал белорусов – общество социальной справедливости и равенства, а не конкурирующих между собой людей. Вот почему принципы рыночной экономики нельзя экстраполировать социально-политические и человеческие отношения. В противном случае будет создано не демократическое государство, а олигархическое, не правовое, а беззаконное.

Народовластие. Это понятие в истории нашего народа сформировалось в противовес западно-латинскому принципу общественного и государственного устройства. Понятие народовластия получило свою окончательную прописку на рубеже XVI-XVII веков, когда на территории Беларуси учредилась широкая сеть православных братств. Деятельность братств отражалась на всех институй ВЕК», № 3 (36), 2015г. Ю.Бондарь тах общерусской цивилизации, начиная от устройства церковных организаций и кончая гражданскими сообществами. Историческое значение православных братств состоит в том, что они в труднейших условиях сумели убедить белорусское общество в необходимости возложения защиты национального развития от посягательств иезуитов и правительства Речи Посполитой на плечи самого народа. По глубокому замечанию Михаила Кояловича, «история западной России получает с тех пор по преимуществу народное направление» .

Эта исключительная роль православных братств в истории Беларуси дает право говорить о феномене народного правления в противоположность западнолатинскому деспотизму, который являлся главным орудием духовного, национального и социального угнетения белорусского народа. Православные братства за исключением денационализированных магнатов и высшей православной иерархии – митрополита и епископов, которые отреклись от своей цивилизации, объединили вокруг себя весь белорусский народ. Православные братства, являясь выразителями интересов трудового люда Беларуси, по мысли Михаила Кояловича, «составляли исключение не только в западнорусской церкви, но и во всем мире христианском» .

Труд и солидарность. Государству, обществу, гражданам нужны не реформы ради «рыночной экономики», не конкуренция в ущерб человеческой солидарности, не лицемерная благотворительность богатых в пользу бедных, не отстранение государства от решения экономических и социальных проблем ради якобы свободы частного предпринимательства, а трудовая и эффективная экономика, работающая в интересах народа. Человек труда, труженик – вот кто образует стержень идеологии белорусского народа.

Дружба народов. Прежде всего, братских народов – белорусов, русских, украинцев. Общество не может продвигаться по пути прогресса без идеологии доверия и взаимного уважения между людьми различных национальностей, без объединения их усилий, без использования их гуманистического и созидательного потенциала.

Союзность. Особенность исторического развития Беларуси состоит в том, что белорусская государственность изначально формировалась как союзная государственность. Именно не уния, а союз. Общеизвестно, что попытки польской шляхты привлечь белорусское крестьянство к своей борьбе против РосЮ.Бондарь «21-й ВЕК», № 3 (36), 2015г.

сии всегда терпели крах. Ибо белорусы прекрасно понимали, что их враг – не Россия, а польский пан и латинский иезуит. Прогрессивное значение вхождения Беларуси в состав Российской империи заключается в том, что, находясь в лоне своей родной общерусской цивилизации, белорусский народ избежал грозящей денационализации и тем самым сохранил предпосылки для последующего национального и государственного возрождения.

Поэтому принцип союзности является атрибутивным признаком всей структуры идеологических ценностей нашего народа. Вот почему образование белорусско-российского Союзного государства отвечает духу идеологии белорусского государства.

Нынешние попытки так называемых евроинтеграторов навязать нашему Отечеству западные ценности, уже дискредитировавших себя на Белой Руси в XVI-XVIII веках, кроме недоумения и тревоги ничего вызвать не могут. Подобные ценности ведут к смене пространственно-временных и духовно-нравственных ориентиров нашего народа, к отрыву Беларуси от своей общерусской цивилизационной природы. Только идя исторически апробированной общерусской цивилизационной дорогой, дорогой союзной государственности, может плодотворно развиваться белорусская национальность и белорусская государственность.

Источники и литература

1. Семигин, Г.Ю. Идеология / Г.Ю. Семигин // Новая философская энциклопедия. – М., 2001. – Т. 2. – 794c.

2. О состоянии идеологической работы и мерах по ее совершенствованию. – Минск, 2003.

3. Потебня, А. Мысль и язык / А. Потебня. – Харьков, 1892. – 267c.

4. Коялович, М. Чтения по истории Западной России / М. Коялович. – СПб., 1884. – 324c.

5. Коялович, М. Литовская церковная уния / М. Коялович. – СПб., 1859. – Т. 1. – 379c.

–  –  –

ИДЕОЛОГИЯ И ГОСУДАРСТВО

–  –  –

Резюме В статье раскрывается взаимосвязь идеологии и государства. Анализируются исторический и цивилизационный аспекты идеологии белорусского государства.

Похожие работы: Key words: PRES, Party of Russian Unity and Accord, party of power, ideology of conservatism. Shakirov Yuri Anvarovich, candidate of historical science, [email protected], Russia, Novomos...»

«6 Процессы динамического старения стали при внешнем трении Шевеля В.В.,*,** Coкoлaн Ю.C.** ПРОЦЕССЫ ДИНАМИЧЕСКОГО *Жешувская политехника, СТАРЕНИЯ СТАЛИ г. Жешув, Польша, ** Хмельницкий национальный университ...»

« Клиентская аналитика – управление жизненным циклом взаимоотношений с клиентом Приобретение клиентов Понять профиль лучших клиентов Понять как лучше всего связываться с ними Предпринимать наилучшие действия дл...»

«Авдеев А.И. Авдеев В.И. Авдеев И.В. Агапов П.О. Агапов П.А. Аксенов К.И. Акулинин И.Г. Алеев К.Г. Алеманов И.И. 1886 г. Алтабашев В.П. Анисимов Н.С. Анненков Б.В. Антонов В.М. Асламов К.М. Афонасьев А.А. Афонасьев Г.Л...»

«Переславская Краеведческая Инициатива. - Тема: люди. - № 3481. Неиссякаемые эти родники Всё началось с крошечного репортажа о Московском тракте. От Ярославля он устремляется почти точно на юг, минует Ростов, рассекает надвое Переславль-Залесский, Мытищи, спешит к стольной Мос...»

«В. И. Рассадин Калмыцкий государственный университет Возможна ли тюркская этимология этнонима "ойрад", имён "Джангар", "Чингис" и "Гэсэр"? Как известно, происхождение этнонимов ойрад, халимаг, монгол, буряад, эхирид, булагад, хонгоодор и др. давно уже волнует умы монголове-дов, и по...»

«УДК 372.8:30 ББК 74.266.0 О-28 Серия "Академический школьный учебник" основана в 2005 г. Проект "Российская академия наук, Российская академия образования, издательство "Просвещение" - российской школе" Руководители проекта: вице-президент РАН акад. В. В. Козлов, президент РАО акад. Н. Д. Никандров, чл.-...»

«М. А. СИДОРЕНКО ОТ МАЗАРИНИ К ЛЮДОВИКУ XIV – ФОРМИРОВАНИЕ РЕПРЕЗЕНТАТИВНОГО ОБРАЗА КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ ПРИ СТАРОМ ПОРЯДКЕ В середине XVII в. кардинал Мазарини инициировал постановку итальянских опер в театральных залах столицы Французского ко...»

2017 www.сайт - «Бесплатная электронная библиотека - электронные материалы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru /

РЕЛИГИЯ ИДЕОЛОГИИ

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

1. ПОНЯТИЕ РЕЛИГИИ И ЕЕ ФОРМЫ

2. ФУНКЦИИ ИНСТИТУТА РЕЛИГИИ

3. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИДЕОЛОГИИ И РЕЛИГИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Наличие взаимосвязи между религией и политикой очевидно. Религия никогда не сводилась лишь к вере в Бога и в потустороннюю жизнь, а также к совершению религиозных обрядов. Именно социальные учения позволяли монотеистическим религиям овладевать массами и тем самым влиять на расстановку сил в обществе. Религия по-своему объясняет реально существующий мир и регулирует не мнимые, а реальные отношения между людьми. Без религиозной интерпретации чисто земных отношений между людьми религия не смогла бы выполнять сложные социальные функции, в том числе интегрирующую, потеряла бы свою привлекательность, перестала бы существовать. Сами причины возникновения новых религиозных движений, как правило, носили социально-политический характер. Такие движения появлялись в ответ на назревшие потребности общественной жизни. Фактически каждая вновь возникшая религиозная секта выступает как социально-политическая ячейка, а система ее воззрений - это новая социально-политическая доктрина, появляющаяся в религиозной форме. Такова, в сущности, история возникновения христианства, ислама, буддизма, других религий.

Все это, безусловно, говорит о взаимодействии религии и светской жизни, религии и политики, религии и идеологии. Этим и объясняется актуальность темы нашей работы, цель которой - проанализировать характер взаимодействия идеологии и религии. Для достижения поставленной цели мы считаем необходимым решить следующие задачи:

ѕ дать понятие «религии», определить ее формы;

ѕ выделить и охарактеризовать функции религии;

ѕ осветить историю и проблематику взаимодействия религии и идеологии.

1. ПОНЯТИЕ РЕЛИГИИ И ЕЕ ФОРМЫ

Религия (лат. religio - благочестие, святыня) - особый тип духовно-практической деятельности, представляющий собой неразрывное единство мировоззренческой установки, переживания, действия, основывающийся на вере в священное. Священное - это вид сверхъестественного, выходящего за рамки естественного, природного хода событий; «чудо». Но священное, в отличие от сверхъестественного вообще, включает в себя еще и признание безусловной ценности его для человека .

Религия как культура базируется на иррационально-трансцендентальных догмах, предписаниях, постулатах в проекциях проблем с постижением вечных вопросов, абстрактно-универсальных понятий экзистенции субъекта, социума, мира, природы, с постижением смысла жизни, с выработкой идеологических и религиозных концепций .

Первичной формой религии являлось поклонение природе. Первобытным народам было неведомо понятие «природа», поэтому предметом их поклонения являлась безличная природная сила, обозначаемая понятием «мана». Этот термин ученые позаимствовали у аборигенов Полинезии и Меланезии, которые называли так силу, управляющую природными процессами. Человек обладает маной, когда он счастлив, удачлив и демонстрирует какие-то необычные успехи, например, как земледелец, воин или вождь. Мана посылается богами, что предполагает их обладание маной в первую очередь.

Ранней формой религиозных воззрений следует считать тотемизм - веру в существование родственной связи между какой-либо группой людей (племя, род) и определенным видом животных или растений. Тотемизм являлся первой формой осознания единства человеческого коллектива и его связи с окружающим миром. Жизнь родового коллектива была теснейшим образом связана с определенными видами животных, на которых охотились все его члены. Как предполагают ученые, это обстоятельство послужило основой для возникновения тотема (на языке североамериканских индейцев племени оджибве ототем - род его) - животного предка, считающегося покровителем рода.

Впоследствии в рамках тотемизма возникла целая система запретов, которые назывались табу. Они представляли собой важный механизм регулирования социальных отношений. Так, половозрастное табу исключало половые связи между близкими родственниками. Пищевые табу строго регулировали характер пищи, которая должна была доставаться вождю, воинам, женщинам, старикам и детям. Ряд других табу призван был гарантировать неприкосновенность жилища или очага, регулировать правила погребения, фиксировать социальный статус, права и обязанности членов первобытного коллектива.

К ранним формам религии относится магия (в буквальном переводе с древнегреческого - колдовство). Она представляет собой возникшую у первобытных людей веру в возможность воздействовать на какие-либо естественные явления путем определенных символических действий (затворов, заклинаний т.д.). Возникнув в глубокой древности, магия сохранялась и продолжала развиваться на протяжении многих тысячелетий. Если первоначально магические представления и обряды носили общий характер, то со временем произошла их дифференциация. Современные специалисты классифицируют магию по методам и по целям воздействия. По методам воздействия магия делится на контактную (путем непосредственного соприкосновения носителя магической силы с объектом, на который направлено действие), инициальную (магический акт направлен на объект, который недосягаем для субъекта магической деятельности), парациальную (опосредованное воздействие через остриженные волосы или ногти, остатки пищи, которые тем или иным образом попадают к обладателю магической силы), имитативную (воздействие на подобие субъекта). По целям воздействия магия делится на вредоносную, военную, промысловую, лечебную, любовную и т.д.

У первобытных людей особую значимость имело почитание различных предметов, которые должны были приносить удачу и отводить все опасности. Эта форма религиозных верований получила название «фетишизм» (от португальского «фетиш» - сделанный). Впервые она была обнаружена португальскими моряками в Западной Африке в XV в., а затем аналоги фетишизма были выявлены в религиях почти всех стран, а также в ходе археологических раскопок, дающих материал о верованиях первобытных людей. Фетишем мог стать любой предмет, поразивший воображение человека: камень необычной формы, кусок дерева, зуб ископаемого животного, ювелирное изделие. Этому предмету приписывались не присущие ему свойства (способность исцелять, предохранять от опасности, помотать на охоте...).

Говоря о ранних формах религии, нельзя не упомянуть об анимизме (от латинского «анима» - душа) - вере в существование душ и духов. Детальный анализ анимистических верований был дан Э. Тейлором в работе «Первобытная культура». Согласно его теории эти верования развивались в двух направлениях. Первый ряд анимистических представлений возник в ходе размышления древнего человека над такими явлениями, как сон, видения, болезнь, смерть, а также из переживаний транса и галлюцинаций.

Будучи не в состоянии правильно объяснить эти сложные явления, «первобытный философ» вырабатывает понятия о душе, находящейся в теле человека и покидающей его время от времени. В дальнейшем формируются более сложные представления о существовании души после смерти тела, о переселении душ в новые тела, о загробном мире и т.п.

Второй ряд анимистических верований возник из присущего первобытным людям стремления к олицетворению и одухотворению окружающей действительности. Древний человек рассматривал все предметы объективного мира как нечто подобное себе, наделяя их желаниями, волей, чувствами, мыслями и т.д. Отсюда возникает вера в отдельно существующих духов грозных сил природы, растений, животных, которая в ходе сложной эволюции трансформировалась в политеизм, а затем в монотеизм.

На ранних этапах развития человеческого общества первобытные формы религиозных верований не существовали в чистом виде. Они самым причудливым образом переплетались друг с другом. Поэтому ставить вопрос о том какая из этих форм возникла раньше, а какая - позже, вряд ли возможно. Очевидно, речь должна идти о комплексе религиозных верований. Композиция этого комплекса могла быть весьма разнообразной. Например, у аборигенов Австралии наиболее предпочтительным элементом их религиозного комплекса был тотемизм с тщательно разработанной системой табу. Среди многочисленных народов Сибири и Дальнего Востока явно доминировали магия и тесно связанная с ней практика шаманизма. Что касается народов Африки, то они отличались своей склонностью к фетишизму. Однако в каждом конкретном случае выдвижение на первый план какой-либо части религиозного комплекса не означает, что первобытные люде не были знакомы с остальным его элементами. Именно комплекс рассмотренных первобытных верований стал ядром так называемых племенных религий, которые отличались большой пестротой, так как отражали специфические для того или иного племени условия обитания, социальные связи, особенности материальной культуры .

2. ФУНКЦИИ ИНСТИТУТА РЕЛИГИИ

Религию нельзя изучать как замкнутую, изолированную систему. Будучи особой формой духовой деятельности людей, она тесно связана и взаимодействует с другими элементами общественной системы, занимая различное положение на разных этапах развития человеческого общества. И зависит это от места, которое занимает в системе общественного сознания религиозная идеология, от места религиозной деятельности и религиозных отношений, прежде всего культовой деятельности и культовых отношений, в системе социальной деятельности и социальных отношений, от места религиозных групп, общностей, организаций среди других групп, общностей, организаций.

Под функциями религии следует понимать различные способы ее действия в обществе. В литературе в качестве наиболее существенных выделяют следующие функции: мировоззренческая, компенсаторная, коммуникативная, регулятивная, интегративная и культурно-транслирующая.

Обратим внимание на значимость мировоззренческой функции. Религия включает определенное миропонимание, объяснение мира и некоторых процессов в нем, природы человека, смысла его существования, идеала и т.д. Религиозное мировоззрение задает предельные критерии, абсолюты, через призму которых осуществляется видение мира, общества, человека, обеспечивается целеполагание и смыслополагание. Придание смысла бытию поддерживает надежду на избавление от страданий, несчастий, одиночества, морального падения и т.п.

Религия выполняет специальную функцию компенсатора: социальное неравенство компенсируется равенством в греховности, в страдании; людская разобщенность заменяется братством во Христе в общине; фактическое бессилие человека компенсируется всесилием Бога; смертный оказывается бессмертным; мир зла и несправедливости заменяется царством Божиим. Важное значение имеет психологический аспект компенсаторной функции: религия может выступать средством снятия стрессовых состояний.

Коммуникативная функция. Религия осуществляет общение людей, где «богообщение» считается высшим видом общения, а общение с
«ближними» - второстепенным. Общение происходит прежде всего в культовой деятельности. Богослужение в храме, молитвенном доме, участие в таинствах, общественная молитва рассматриваются как главное средство общения и единения верующих с Богом и друг с другом. Внекультовые деятельность и отношения также обеспечивают общение верующих.

Религиозные идеи, ценности, установки, стереотипы, культовая деятельность и религиозные организации выступают в качестве регуляторов поведения людей. Как нормативная система и как основа общественно-санкционированных способов поведения религия определенным образом упорядочивает мысли, устремления и действия людей и тем самым реализует регулятивную функцию. религиозный тотемизм воззрение церковь

Религия может выступать как фактор интеграции общества, группы. Суммируя поведение и деятельность индивидов, объединяя их мысли, чувства, стремления, направляя усилия социальных групп и институтов, религия способствует стабильности данного общества. Важной функцией религии является культурно-транслирующая, позволяющая человеку приобщиться к культурным ценностям и традициям, в появлении и развитии которых религиозный фактор играл либо определяющую, конституирующую, либо значительную роль.

Результаты, последствия выполнения религией своих функций, т.е. ее роль в жизни общества, были и являются разными. Можно назвать некоторые принципы, реализация которых помогает давать объективный анализ роли религии в конкретных условиях, месте и времени.

Прежде всего нельзя считать роль религии в обществе исходной и определяющей, хоти она и оказывает на общество и другие формы общественной жизни обратное воздействие. Религиозный фактор оказывает влияние на экономику, политику, государство, межнациональные отношения, семью, на область культуры через деятельность верующих индивидов, различных групп и организаций в этих областях. Происходит как бы наложение религиозных отношений на другие общественные отношения. В этом плане особое место в истории человечества занимал и занимает феномен клерикализма, попытки религиозной организации выйти за собственно религиозные рамки и влиять на те или иные стороны общественной жизни.

Степень влияния религии зависит от ее места в обществе, а это место не является раз и навсегда данным, оно изменяется в контексте процессов сакрализации и секуляризации. Сакрализация означает вовлечение в сферу религиозного санкционирования решенных форм общественного и индивидуального сознания, деятельности, отношений, поведения людей, рост влияния религии на различные сферы общественной и частной жизни. Секуляризация напротив, ведет к ослаблению влияния религии на общественное и индивидуальное сознание, к ограничению возможности религиозного санкционирования различных видов деятельности, поведения, отношений и институтов, «вхождения» религиозных индивидов и организаций в различные внерелигиозные сферы жизни.

В современных условиях значимость деятельности любых институтов, групп, партий, лидеров, в том числе религиозных, определяется прежде всего тем, в какой мере она служит утверждению общечеловеческих гуманистических ценностей .

3. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИДЕОЛОГИИ И РЕЛИГИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Характер взаимоотношений государства и церкви существенно различается от эпохи к эпохе и от страны к стране. Истории известны примеры, когда государство сначала жестоко преследовало последователей определенных религиозных верований, а затем эта религия признавалась в качестве государственной (например, христианство в Римской империи). В Европе до конца XVIII в. церковь повсеместно являлась доминирующим компонентом политической системы. Затем процессы секуляризации, которые особенно усилились в период становления и развития буржуазно-капиталистических отношений, привели к постепенному освобождению различных сфер общественной жизни, в том числе государства и политики, от влияния религии и церкви. Свое наиболее последовательное выражение этот процесс получил в формальном, юридическо-правовом отделении церкви от государства. Однако этот процесс не принял повсеместного характера.

В настоящее время взаимоотношения государства и церкви реализуются по различным моделям. С некоторой степенью условности можно назвать такие модели:

Ш религиозное (теократическое) государство;

Ш светское государство;

Ш официальная церковь;

Ш модель признаваемых общин.

Религиозное, или теократическое, государство признает определенную конфессию в качестве государственной религии и Священное Писание как источник государственного законодательства. При такой модели взаимоотношений церкви и государства отождествляются религиозные и политические институты, религиозными нормами регламентируется личная жизнь граждан. В чистом виде эта модель встречается редко, но к ней тяготеет ряд стран исламского мира.

Светское государство реализует идею отделения религии от государства, что находит свое выражение в институциональном размежевании государства и церкви.

Для модели официальной церкви характерно официальное предпочтение одной конфессии, организационной структуре которой (церкви) отводится особое место в политической жизни страны.

Модель признаваемых общин основывается на официальном признании всех основных конфессий, но при этом ни одна из них не получает статуса государственной или предпочтительной .

Особую роль во взаимодействии идеологии и религии играет конфессиональная политика. Под «конфессиональной политикой» понимается:

ь во-первых, комплекс стратегий и шагов светского государства по отношению к различным конфессиям, находящимся в равном положении, направленный на урегулирование отношений между ними, между ними и государством, а также между религиозной и нерелигиозной частями общества в целом;

ь во-вторых, политические меры по обеспечению прав и свобод граждан на исповедание любой религии или неисповедание никакой;

ь в третьих, сознательная деятельность государства, его аппарата с целью достижения желаемых результатов в религиозной сфере властными инструментами.

Сфера конфессиональной политики включает политику государства в отношении религиозных организаций, политическую активность религиозных организаций и участие общества в развитии отношений государства и религиозных организаций.

Стратегии конфессиональной политики определяются двумя основными критериями: ходом политического развития в целом и местом религиозных организаций в процессе общественного развития. Как уровень развития демократических институтов, так и динамика этого процесса определяют две позитивные стратегии конфессиональной политики.

Стратегия сотрудничества общества, государства и религиозных организаций характерна для большинства развитых стран. Социальные ценности и пути их реализации, выработанные в рамках религиозной практики, включены в идеологические основы социальной политики. Действует религиозный плюрализм, который, с одной стороны, обеспечивает ресурс общественной толерантности, а, с другой стороны, поддерживает квазирынок религиозных организаций. Статус религиозных организаций близок к статусу общественных организаций. Со стороны государства религиозные организации получают разнообразную поддержку. Одновременно государство осуществляет контроль за их деятельностью.

Стратегия активного включения религиозных организаций в политические преобразования характерна для стран переходного периода. Государство, общество и религиозные организации проходят этап демократизации. В странах Восточной Европы религиозные организации выполняют функцию проводников радикальных социал-демократических идей и становятся гарантами зарождающейся демократии, т.е. берут на себя не свойственные религиозным организациям функции.

Сам факт существования в обществе религии и ее институтов требует от каждого государства выработки и реализации хорошо продуманной, научно обоснованной новой модели политики по отношению к ним.

Эти и другие обстоятельства выдвигают перед органами власти задачу выработки и последовательного проведения в жизнь новой модели политики по отношению к религии и ее институтам.

Такая модель включает три элемента: а) теоретико-идеологическое обоснование; б) юридический базис; в) специальные органы, предназначенные обеспечивать связь между государственными структурами и религиозными организациями. Эта модель дает наиболее полное представление о характере государственно-конфессиональных отношений и статусе отдельных конфессий.

Теоретико-идеологический компонент функционирует как организационная и контрольно-регулятивная система взглядов, идей, целей граждан, религиозных организаций, властных структур по отношению к религии и ее институтам.

Отношения между государством и религиозными организациями по своей сущности являются политическими - при различном социальном назначении их субъекты обладают способностью объединять массы людей и управлять ими .

Идеология государства является предтечей права. Юридический базис охватывает весь круг вопросов, связанных с законодательством в области свободы совести.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, качественно новым этапом в усилении общественно-политической роли религии стало возникновение церкви - религиозной организации, выступающей в качестве средства упорядочения отношений внутри религиозного объединения и его связей со светскими общностями и организациями. Заметим, что церковь как организация характеризуется всеми основными атрибутами, присущими социальному институту.

По мере развития церкви усиливались и ее политические функции. Постепенно власть церкви частично приобрела политический характер, так как она стала претендовать на роль высшего авторитета в укреплении не только семьи, но и общественной морали, в соблюдении норм и правил, в которых заинтересовано все общество. Церковь стала играть огромную роль и в укреплении авторитета государственной власти. Многие авторы, анализируя нынешнюю деятельность церкви, рассматривают ее как один из влиятельных компонентов политической системы общества. Осуществляя эту деятельность, церковь исходит из того, что людям нужны не только духовность и вера, но и религиозное обоснование их стремления к нормальному удовлетворению сугубо земных потребностей.

Выполнение указанных общественных функций, как известно, невозможно без соответствующей идеологии. Поэтому в деятельности любой церкви, особенно это характерно для католицизма, значительное место отводится разработке ее социально-политической доктрины. При этом религиозные идеологи, опираясь на священные книги и учение отцов церкви, исходят из возможности торжества социальной справедливости и гармонии уже в этой земной жизни. Социальное учение каждой церкви по-своему формулирует конечную земную цель для миллионов верующих, движение к которой становится смыслом их повседневной жизни. Тем самым обусловливается участие верующих во всех областях жизни светского общества, в том числе и в сфере политики.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кириленко, Г.Г. Философский словарь. Справочник студента / Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филологическое общество «СЛОВО»: ООО «Издательство АСТ», 2002. - 704 с.

2. Мельник, В.А. Политические идеологии: учеб. пособие / В.А. Мельник. - Минск: Выш. шк., 2009. - 399 с.

3. Миронов, А.В. Основы религиоведения: Рабочая книга преподавателя и студента. Учебное пособие / А.В. Миронов, Ю.А. Бабинов. - М.: НОУ, 1998. - 328 с.

4. Основы идеологии белорусского государства: Учебное пособие для вузов / Под общ. ред. С.Н. Князева, С.В. Решетникова. - Мн.: Академия управления при Президенте Республики Беларусь, 2004. - 491 с.

5. Религия: Энциклопедия / Сост. и общ. ред. А.А. Грицанов, Г.В. Синило. - Мн.: Книжный Дом, 2007. - 960 с.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Происхождение и значение религии в обществе. Анализ религии в социологической концепции Макса Вебера. Взаимодействие и влияние религии на общество. Характеристика труда М. Вебера "Протестантская этика и дух капитализма". Элементы и типы религии.

курсовая работа , добавлен 27.06.2013


Синто – традиционная японская религия. Изучение истории происхождения данной религии, ее магии, тотемизма, фетишизма. Ознакомление с мифологией синтоизма. Описание ритуалов и праздников, устройства храмов. Выяснение современного состояния данной религии.

реферат , добавлен 20.06.2015


Концепции возникновения религии, основные стадии ее развития. Ранние и родоплеменные формы религиозных верований. Понятие и символы фетишизма. Магические представления первобытных людей. Особенности анимизма и тотемизма. Причины зарождения разных культов.

презентация , добавлен 28.02.2014


Понятие и хронология доисторической и исторической религии, их сущность и основные различия. Первобытные люди и понятие племенной религии. Особенности формирования первобытной религии: фетишизма, анимизма. Роль и значение религии в современном мире.

реферат , добавлен 22.03.2011


Исследование религии и хозяйственной деятельности. Экономический подход к изучению религиозных феноменов. Взаимное влияние экономики и религии. Компендиум социального учения. Мнение Католической Церкви о работе. Институциональная этика в поле действия.

дипломная работа , добавлен 30.11.2016


Характеристика взаимоотношений политики и религии. Типы религиозных организаций. История формирования и законодательное обеспечение свободы совести в России. Сотрудничество верующих и не верующих как основа формирования светского характера государства.

курсовая работа , добавлен 21.12.2010


Религия как историческая категория культуры. Ее сущность, истоки и формирование. Концепции соотношения ее с культурой. Особенности древних форм религий: тотемизма, анимизма, магии и фетишизма, характеризующих верования и обряды первобытного человека.

реферат , добавлен 17.05.2011


Сущность и основные функции института религии как социокультурного института. Отделение церкви от государства. Основные причины резкого роста религиозности в современном российском обществе. Религиозное сознание и поведение, духовный потенциал.

реферат , добавлен 22.09.2012


Анализ основных моделей и общемировых тенденций развития взаимоотношений церкви и государства, а также особенностей формирования и развития их представлений о свободе совести и правах человека. Характеристика и значение свободы совести в истории России.

курсовая работа , добавлен 11.09.2010


Возможности и перспективы религии, несостоятельность односторонних прогнозов относительно ее судеб. Решающее воздействие политики и науки на мировосприятие и роль религии в обществе, разрушение традиционных установлений и открытие новых возможностей.

Религия и революционная идеология

Тажуризина З.А.

РЕЛИГИЯ И РЕВОЛЮЦИОННАЯ ИДЕОЛОГИЯ
(к 90-летию выхода в свет работы В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»)*

Истина должна быть только ясной и неприкрытой.

Гракх Бабёф

Выступление политического протеста под религиозной оболочкой есть явление,
свойственное всем народам, на известной ступени их развития, а не только России.

В.И. Ленин

В своем философском труде «Материализм и эмпириокритицизм: Критические заметки об одной реакционной философии» (1909) В.И. Ленин решал проблемы, сохранившие свою актуальность и для нашего времени. Общеизвестно, что этот труд является новой ступенью в развитии материализма, в частности учения К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, Ленин обобщил важнейшие достижения науки со времени смерти Энгельса, уточнив в связи с этим понятие материи, раскрыл ее фундаментальные свойства, в числе которых - неисчерпаемость материи, ее бесконечность, ее познаваемость; диалектически рассмотрел проблему соотношения объективной, абсолютной и относительной истин; раскрыл связь теории и практики. При этом Ленин опирался на многовековую традицию философско-материалистического освоения природы, общества и человека, а также на практику борьбы трудящихся против социального и духовного гнета. Размышления Ленина об этих (и не только этих) проблемах позволяют неверующему человеку в мире, преимущественно религиозном, осознать и обосновать свою причастность к традиции материализма как традиции плодотворной, способствующей культурному росту человечества.

Для самого Ленина обновленный и фундированный им диалектический материализм стал теоретической опорой в полемике с теми российскими социал-демократами, которые, называя себя марксистами и атеистами, увлеклись философией, претендующей на роль «третьей линии» в философии, якобы поднявшейся над материализмом и идеализмом, а именно махизмом - модным на Западе идеалистическим учением Э. Маха и Р. Авенариуса, имеющим тенденцию к выходу в сферу религии.

Вряд ли Ленин занялся бы критическим анализом махизма (ведь идеалистических, будь то наукообразных или религиозных, учений самого разного толка на Западе в XIX - начале ХХ в. было немало), если бы речь не шла об идейных соратниках, товарищах по партии, которая готовилась возглавить грядущую борьбу против самодержавного строя. В условиях политической реакции, наступившей в России после поражения революции 1905-1906 гг., ослабление позиций марксизма в результате уступок религиозно-идеалистическому мировоззрению могло нанести ущерб идейному руководству назревающим революционным движением. Эта мысль обосновывается всем содержанием работы «Материализм и эмпириокритицизм». О том, что для Ленина она была не случайной, свидетельствует его обращение к проблемам «религия и марксизм как революционная идеология», «религия и партия социализма» и в ряде других работ, таких, как «Социализм и религия» (1905), «Об отношении рабочей партии к религии» (1909), «Классы и партии в их отношении к религии и церкви» (1909), «О значении воинствующего материализма» (1922).

Ленин, обосновывая тезис о несовместимости революционного марксизма с религией, опирался на опыт исторической борьбы в классовом антагонистическом обществе и на осмысление этого опыта Марксом и Энгельсом. Нашей задачей является рассмотреть, хотя бы в общих чертах, некоторые исторические факты, связанные с использованием религии в революционной борьбе, представить мнения по этому поводу как участников соответствующих событий, так и тех мыслителей, которые ставили вопрос о роли религии в революционных движениях, в том числе классиков марксизма.

Сегодня становится чуть ли не общим местом положение о том, что марксизм оказался несостоятельным в своем учении о религии и что, следовательно, новые реалии требуют принципиального переосмысления этого учения, его развития. Мысль о том, что марксистская философия нуждается в обновлении посредством включения в нее религиозного содержания, поскольку это поможет ей преодолеть историческую ограниченность классиков марксизма и их последователей, о том, что Коммунистическую партию следует в будущем ориентировать на установление единства с Церковью, время от времени появляется и на страницах коммунистической печати.

Не вызывает сомнения мысль о том, что марксизм действен лишь при условии постоянного его развития и совершенствования, осмысления изменений в стране и мире, обобщения данных всего комплекса наук и философских идей, применения современных методов исследования. Именно такое отношение к марксизму было характерно для Ленина 1 . Видимо, есть смысл поставить вопрос о том, будет ли включение религиозных представлений и идей в революционные идеологии способствовать сегодня консолидации народных масс в их борьбе за социальное освобождение. Найти ответ на этот вопрос может помочь рассмотрение роли религиозных идей в истории движений народных масс против социального и духовного угнетения.

Надо иметь в виду, что на протяжении многих столетий господствующие слои защищали неприкосновенность содержания сакральных книг, объявляя его вечным и неизменным и преследуя людей за «еретическое» переосмысление этого содержания. Вряд ли власть имущие, внедряя разнообразными способами в сознание народных масс идеи и образы сакральных книг, заботились о благополучии этих масс здесь, в земной жизни.

Замечу, что сакральные книги содержат огромное количество самого разнообразного интереснейшего материала, и далеко не всегда религиозного. Ведь комплекс библейских книг создавался на протяжении более чем тысячелетия, при этом, естественно, отбирались самые выдающиеся сочинения того (весьма давнего, замечу) времени. И в состав Корана вошли в трансформированном виде многие сюжеты, идеи и персонажи Библии, прежде всего Ветхого Завета. Да, в сакральных книгах отражены историческая жизнь конкретных народов, их нравственные и правовые нормы, их представления о мире в целом и т.д. Но дело в том, что в этих книгах осмысление реальных проблем, в том числе социально-политических (например, отношения рабов и господ), национальных (например, судьба еврейского народа), дается именно с религиозной точки зрения, - таково предназначение подобных писаний.

Интересны ли для современного неверующего, пусть даже коммуниста, эти книги? Безусловно, - так же, как буддийская Дхаммапада, или зороастрийская Авеста, или японская Кодзики, - чем больше мы знаем, тем увереннее ориентируемся в исторической ретроспективе и в современной духовной жизни. Но те, кто полагает, что марксизм в силу его возникновения еще в «далёком» XIX в. устарел, что настала пора усовершенствовать его «диалектическим» включением библейских, коранических и подобных им идей и образов, упускают из виду, что сакральные книги созданы в гораздо более ранний исторический период, а потому подновлять ими современный марксизм по крайней мере нелогично. Поскольку марксизм все-таки учение нерелигиозное, логичнее было бы обратиться к наследию, например, древних греков. Если собрать лучшие светские произведения древних греков - поэзию, драматургию, сочинения исторического, политического, философского, естественнонаучного, медицинского характера - в одну книгу хотя бы за два-три века (V-III вв. до н.э.), наверное, это была бы не менее содержательная и поучительная книга, чем Библия. Или вспомним древнеримскую культуру вв. до н.э. Собрав опять-таки преимущественно памятники светской культуры, - мы обнаружим и здесь отнюдь не меньшее богатство, разнообразие идей, сюжетов, человеческих характеров, нравственных максим (вспомним хотя бы «дядю христианства» - Сенеку или письма Плиния Младшего), чем в любых сакральных книгах.

Это наследие явилось крепким культурным фундаментом мировой культуры. Маркс и Энгельс, между прочим, основательно знали античную культуру (Маркс вопросу о различии между натурфилософией Демокрита и Эпикура посвятил докторскую диссертацию), и в снятом виде она содержится в философии (в том числе современной) марксизма, способствуя, кстати, внерелигиозному осмыслению сущности религии.

Насколько же эффективно использование религии революционными движениями? Вопрос довольно сложный, и однозначный ответ на него был бы, наверное, неправильным - всё зависит от конкретных условий жизни общества в ту или иную эпоху. В Средние века, например, когда монотеистические религии глубоко проникли во все сферы общественной и духовной жизни разных народов, идеология различных классов, сословий, политических группировок выступала в религиозной форме. Это неудивительно: христианство было тогда знаковой системой Европы. Религия служила обоснованием притязаний народных масс на достойную земную жизнь, хотя из религиозных проповедей было известно, что земные страдания, покорность и терпение являются залогом посмертной блаженной жизни. Но еретики трактовали Библию по-своему, придавая отобранным ими положениям социальное звучание. «Свобода и произвол в истолковании текста Библии давали в руки еретика, владевшего Библией, сильнейшее орудие борьбы с Церковью» 2 , - пишут авторитетные советские историки. Но это не значит, что источником революционных идей была религия, - нередко она была лишь оболочкой социального протеста.

Как же отражалась на судьбе революционных движений религиозная оболочка, особенно если она была плотной?

Весьма поучительна судьба восстания 1304-1307 гг. в Италии под водительством Дольчино - «истинного революционера и вождя плебейства и крестьянства» 3 . Оказывается, в реальных ситуациях их осмысление в религиозной форме мешало вождю движения принимать адекватные политические решения. Академик С.Д. Сказкин был убежден в том, что «религия погружает социальные отношения в фантастический туман» 4 . Дольчино проповедовал возможность создания Нового Иерусалима на земле, клеймил Церковь, называя ее «престолом сатаны». Некоторые места Библии в интересах революционной пропаганды он толковал буквально. В книге Иезекииля Бог обещает своим последователям безопасную жизнь в степях и лесах, освобождение от поработителей (Иез. 34, 26-29). В представлении народных масс это и в самом деле идеал «царства Божия на земле», поэтому проповедь Дольчино находила отклик в массах. Однако, судя по всему, Дольчино искренне верил в возможность нахождения ответов на практические вопросы в книгах пророков и в Апокалипсисе. Но древние библейские сюжеты накладывались на современные ему социально-политические события, и это мешало правильно сориентироваться в конкретных ситуациях. Революционная энергия, говорит Сказкин, как бы ни была она велика, - слепа, если ею не руководит ясное представление о цели и путях революционного действия; «ересь принуждена... сжигать свой протест в пламени религиозного энтузиазма» 5 .

Интересно, что в процессе революционной борьбы религиозная оболочка могла «истончаться». Глубокие мысли по поводу возможности переведения библейских текстов из религиозного плана (и плена!) в политический высказал Ф. Энгельс, характеризуя деятельность вождя Крестьянской войны в Германии (1525-1526 гг.) Томаса Мюнцера. По мере распространения движения народных масс, писал Энгельс, идеи Мюнцера становились всё более смелыми, он стал выступать как политический агитатор: «Его теолого-философские доктрины были направлены против всех основных догматов не только католицизма, но и христианства вообще. В христианской форме он проповедовал пантеизм, местами соприкасающийся дажес атеизмом» 6 . Энгельс дает урок подлинно диалектического подхода к явлениям социальной и духовной жизни: религиозная терминология, используемая в различных ситуациях, должна быть рассмотрена конкретно, и тогда окажется, что в ряде случаев форма не соответствует новому содержанию, которое по существу является нерелигиозным. Так, Мюнцер рассматривал Христа не как ипостась Бога, но как человека - пророка и учителя. Настоящим Откровением он считал не Библию, но разум, проповедовал наступление «тысячелетнего царства Божия», но понимал под ним «не что иное, как общественный строй, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частной собственности...» 7 . Мюнцер, считал Энгельс, придавал библейскому покрову своих революционных взглядов гораздо меньшее значение, чем многие ученики Гегеля в Новейшее время.

Традиция социальной трактовки религиозных текстов существовала и в России. На Руси христианское понятие «Царство Божие» осмысливалось как царство справедливости на земле, к установлению которого стремились еретики. Замечательный советский историк А.И. Клибанов уже у новгородских еретиков XIV в. подметил «социальное переосмысление библейских текстов в целях осуждения феодального общества» 8 . В XVI в. еретик Феодосий Косой создал учение, сурово осужденное Церковью 9 ; сам он назвал его «новым», - оно было направлено против господства человека над человеком. В основе «нового» учения лежало понятие о разуме духовном - живой частице Божественного в человеке: «Мы сыны Божии», а не рабы. Он полностью отрицал христианские обряды, почитание икон и креста, требовал всеобщего равенства, отвергал частную собственность и призывал «не повиноваться властям и попам». В обосновании столь радикальных идей Феодосий нередко опирался на библейские положения, которые по мере надобности толковал или буквально, или же аллегорически.

В повести греческого писателя Мицоса Александрополуса «Сцены из жизни Максима Грека» (М., 1983) есть такой эпизод. На Афон к богослову Максиму Греку, в меру оппозиционному Церкви, приходит голубоглазый бородатый с пышными рыжими волосами монах средних лет - Феодосий.

Максим начинает рассуждать о причине буквы ипсилон у основания креста. Феодосий в ответ: «Хоть так, как ты говоришь, хоть иначе, - что изменится от этого в нашей жалкой жизни?» - и начинает читать слова самого Максима Грека: «Не нужно мне храмов, воздвигайте жилища, дайте кров моей пастве, чтобы не терзала ее зимняя непогода, позовите убогих, калек, вдовиц и сирот, кои не могут воздать вам, ибо они наги и голодны». - «Эх, старче, но ведь и я, еретик, ничего не говорю сверх этого. Епископы каких только сказок не придумали, затемняя ложью голову неграмотного народа, чтобы терпел он беззаконие и самовластие. А попы учат терпеть во имя Христа, сделали из него Бога. А кто был Христос? Человек, как и мы! Человек светлого разума и большого сердца». И далее речь идет о том, как воспринималась речь еретика Максимом Греком: «Слова апостола о том, что нет ни иудея, ни язычника, ни раба, ни свободного, прозвучали в устах Феодосия незнакомыми. Те же, что в Писании, но звучание иное - страшное, скрежещущее, как зуб о зуб».

Итак, библейские и вообще религиозные тексты приобретают «звучание иное» в учениях тех, кто в века господства религии сопротивлялся угнетению народа и боролся за достижение «рая на земле», а не на небе.

Но религиозная оболочка прогрессивных учений не безразлична к их содержанию. Включение религиозных положений в идеологию социальных движений или же в революционную пропаганду далеко не всегда позволяет выразить подлинный смысл протестного учения, как, впрочем, и подлинный смысл собственно религиозного учения. Неимущим импонировали евангельские положения, осуждающие богатство («берегитесь любостяжания.» - Лк. 12, 12), положения о любви к ближнему, о равенстве всех перед Богом: их можно было приспособить к социальным требованиям масс. Но как придать «звучание иное» евангельским же призывам покоряться земным господам? А таких призывов в Новом Завете немало: «рабы, во всём повинуйтесь господам вашим по плоти, служа им от души, боясь Бога» (Кол. 3, 22); «рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, исполняя волю Божию от души» (Ефес. 4, 5-6); «всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога» (Рим. 13, 1) и т.д.

Примечательно, что подобные места из Библии интуитивно игнорировались идеологами антифеодальных движений, но зато на протяжении столетий интенсивно использовались господствующими классами. Их идеологам совсем не мешали утешительные для рабов положения типа «Удобнее верблюду пройти через игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие» (Лк. 28, 25).

Так или иначе, обращение к религии для выражения социальных требований не позволяло в полной мере осмыслить расстановку классовых сил, представить массам программу действий в адекватном виде. Религиозная форма, по мнению известного исследователя реформационных движений А.И. Клибанова, обрекает на потенциальное состояние представленные в ней идеи радикального общественного и теоретического значения 10 . Деятельность наиболее радикальных субъектов социального протеста вела к прорыву религиозных форм сознания, к преодолению ограниченности религиозных догм, что связано также с прогрессом в социальной и духовной жизни общества 11 . Выплывая из средневекового общества в новое, идеологи осознанно ставят вопрос о пользе или вреде использования религии в революционных целях.

Постепенно складывалась традиция неприятия религии в качестве «закваски» или элемента протестной идеологии и пропаганды. В этом плане мы не можем пройти мимо Гракха Бабёфа, замечательного революционера, мыслителя-коммуниста, защитника народных масс в период Великой французской революции, казненного в 1797 г. по постановлению контрреволюционной буржуазной Директории. Исследователь его творчества Б.Ф. Далин назвал Бабёфа «наиболее ярким, проницательным, дальновидным и даже теоретически наиболее вооруженным» представителем обездоленных, неимущих классов 12 .

Бабёф был атеистом. Его отношение к жизни и смерти впечатляюще передают последние письма. «...Я не думал, что мне так трудно будет расставаться с жизнью», - писал он в предпоследнем письме. А вот строки из письма жене и детям, написанного накануне казни: «Добрый вечер, друзья мои. Я готов погрузиться в вечную ночь. Не знаю, что станется со всеми республиканцами, с их семьями и даже с их грудными детьми среди роялистских ужасов, к каким приведет контрреволюция. Умереть за родину, покинуть семью, детей, дорогую жену, - всё это можно было бы пережить, если бы я не видел, что дело идет к гибели свободы и страшнейшего преследования всех республиканцев... Надеюсь, вы поверите, что я всех вас очень любил. Я не видел иного способа сделать вас счастливыми, как путем всеобщего счастья» 13 . Как видим, в предсмертные часы все мысли и чувства атеиста Бабёфа были обращены к судьбам революции, родины и семьи как неотъемлемой части народа.

В творчестве Бабёфа мы найдем немало размышлений по поводу христианства и его места в революции. В 1793 г. он написал статью «Новое жизнеописание Иисуса Христа», в которой подверг критике стремление некоторых даже радикальных революционеров использовать имя Иисуса в своих целях. Например, левый якобинец Жак Эбер называл Христа «санкюлотом, настоящим якобинцем», а некий гражданин Жилле - «мудрецом, честным человеком, законодателем». Но Иисус, говорил Бабёф, не был ни тем, ни другим: «Если за Иисусом останется хотя бы только репутация честного человека и основателя хорошей морали, этот Иисус, - вместо того, чтобы умереть раз навсегда, как положено, - сможет еще когда-нибудь воскреснуть. Его первое воскресение произвело слишком много шума и слишком взволновало мир, чтобы мы могли желать второго» 14 .

Надо ли удивляться тому, что с установлением империи во Франции, с укреплением власти крупной буржуазии и усилением эксплуатации трудового народа совершилось «воскресение» католицизма: по всей Франции зазвонили молчавшие в период революции колокола. Бабёф подметил консервативность религиозного мышления. Даже при свершившейся революции, говорил он, когда все меняют христианские имена на античные**, «все разглагольствуют против христианства, все стонут, все вспоминают, что этот культ заливал землю кровью» - и молчат о Христе, боясь сказать, что он никогда не был Богом. На деле же «христианство и свобода несовместимы» 15 .

Жить не сообразно с своим принципом есть умирание.
Прятать истину есть подлость.
Лгать из боязни есть трусость.
Жертвовать истиной - преступление.

Н.П. Огарёв

В истории революционных движений было немало попыток их вдохновителей, идеологов и руководителей сознательно использовать религиозную символику в целях приобщения народных масс к революционному делу.

В России это было характерно для некоторых декабристов, революционных народников и социал-демократов, позиция которых встречала обоснованное сопротивление в их же собственной среде. В этом плане примечателен спор среди декабристов 15 сентября 1825 г. о возможности использования Библии в целях подготовки солдат к восстанию (в нем участвовали С.И. Муравьёв-Апостол, И.И. Горбачевский и Спиридов) 16 . С.И. Муравьёв-Апостол считал, что лучший способ воздействовать на солдат - это религия. При участии М.П. Бестужева-Рюмина он даже написал «Православный катехизис», начинающийся словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» В «Катехизисе» речь шла о том, что избрание царей противно воле Божией, что цари, тираня народ, нарушают волю Бога и «им не надо повиноваться, ибо Христос сказал: не можно Богу работати и мамоне». Бог, писал Муравьёв-Апостол, создал нас равными, апостолов избрал из простого народа и т.д. В конце «Катехизиса» народу предлагалось молиться Богу, «ополчиться против тиранства» и восстановить веру и свободу в России 17 .

Итак, Муравьёв доказывал, что в солдатах «должно возбудить фанатизм» и что «чтение Библии может внушить им ненависть к правительству». На это Горбачевский ответил: «Я с Вами не согласен» - и привел такие доводы: ни священники, ни монахи не могут иметь влияние на русских, ибо пользуются дурной славой. Среди русских солдат, говорил он, больше вольнодумцев, чем фанатиков, и здравый смысл заставит некоторых из них сказать: запрет израильтянам избирать царя не Божье повеление, а обман и козни священников-левитов. После этих слов, писал Горбачевский, Муравьёв подал ему исписанный лист бумаги с цитатами из Ветхого Завета, рассуждая при этом, что простой народ «должен быть орудием для достижения цели», что «религия всегда будет сильным двигателем человеческого сердца» и что «сие средство действовать на солдат есть самое надежное».

И вот что интересно: Горбачевский «уверен, что никто из Славян не согласится таким образом действовать». Эта фраза свидетельствует о том, что уже среди декабристов было немало людей, понимавших бесплодность привлечения религии для повышения эффективности революционной агитации. Горбачевского в этой же полемике поддерживал Спиридов, «говоря, что сей способ совершенно несообразен с духом русского народа, что он не принесет никакой пользы». В заключение спора Горбачевский вполне резонно заметил, что если солдату начнут доказывать Ветхим Заветом, что царь не нужен, то он, с младенчества воспитанный на Новом Завете, скажет: а там написано, что идти против царя - значит идти против Бога и религии. Горбачевскому позиция Муравьёва представлялась настолько несостоятельной, что, по его словам, он и Спиридов даже не стали о предложении Муравьёва сообщать своим товарищам из «Общества соединенных славян», «ибо наперед знали, что они будут противного мнения».

Итак, в России уже в начале XIX в. складывается традиция продуманного, обоснованного негативного отношения к попыткам включить религию в пропаганду революционного движения 18 ; правда, через два с лишним десятилетия (1848-1849 гг.), в кружке петрашевцев, большинство которых были атеистами, идея использования религии в подготовке восстания народа не встречала активного противодействия. В статьях некоторых из них Иисус Христос выступал как выразитель высоких человеческих устремлений, а петрашевец П.Н. Филиппов, считавшийся «крайним революционером», составил листовку «Десять заповедей» 19 , рассчитывая посредством политической трактовки новозаветных предписаний привлечь крестьян к революционной борьбе. Здесь он клеймил «врагов Бога и людей» - царя, «господ и начальников» - и призывал крестьян к расправе над помещиками. По его словам, мужики, которые посмели ослушаться господина или убили его, «исполняли волю Божию». В то же время А.В. Ханыков, оказавший влияние на формирование мировоззрения студента Н.Г. Чернышевского, полагал, что «скоро настанет время, когда серьезно подумают об исключении религии от воспитания людей» и что «проповедовать надежду на Бога - значит задушить в зародыше человеческое самосознание.» 20 .

И если петрашевцы оказали влияние на развитие революционной мысли России, то оно было обусловлено не единичными попытками использовать христианство для обоснования социализма и в пропагандистских целях, а их позицией, нацеленной на реальное осуществление в России социального переворота, их борьбой против Церкви и религии.

Проблема эффективности использования религии в революционных целях остро встала в России 60-70-х гг. XIX в. в среде революционных демократов. Здесь было немало людей, связывавших религию с революционными лозунгами, социализм с ранним христианством. И это не удивительно: тысячелетнюю религиозную традицию, в лоне которой пребывало население России, и в частности крестьянство, преодолеть удавалось не каждому поборнику крестьянской революции, - отсюда и обращение к раннему христианству за обоснованием идей равенства и справедливости, и разработка методов пропаганды с использованием отдельных положений Нового Завета. Такая пропаганда нередко сочеталась с критикой религии и Церкви.

Стремлением воспитать массы в революционном духе, опираясь при этом на своеобразное толкование образа Иисуса Христа и истории христианства, проникнута книга революционного народника А.В. Соколова «Отщепенцы». Христа и его учеников он назвал отщепенцами фарисейского общества, а своих современников-социалистов и «каждого пролетария» - отщепенцами современного ему общества. И те и другие бросили вызов существующим порядкам, боролись за равенство и свободу. На стороне «отщепенства» оказались многочисленные еретики Средневековья, Томас Мюнцер, Томас Мор, Кампанелла, Вольней, Сен-Жюст, Бабёф, Фурье, Прудон. Современных ему социалистов Соколов называл «апостолами XIX в.». В конце статьи Соколов вполне в христианском духе возвещал: «"Блаженны алчущие и жаждущие правды!" - так говорил Иисус Христос. Так должны утешать себя отщепенцы современного развратного общества.» 21 . Перетолкование Соколовым идей и образов христианства в духе социализма, еще и с привлечением имен явных атеистов типа Бабёфа и Вольнея, лишь вносило путаницу в понимание реальной ситуации и сущности социализма.

О трудном, противоречивом процессе освобождения революционной идеологии от религии свидетельствует и опыт движения народников (массового «хождения в народ») - радикально настроенной молодежи, которая в 1873-1875 гг. отправилась в пропагандистское движение по России, чтобы поднять крестьянство на социальную революцию. При этом многие, учитывая религиозность крестьянина, считали необходимым использовать идеи и образы Нового Завета. Были среди них и неверующие, и верующие. Накануне «хождения в народ» революционный народник С.М. Степняк-Кравчинский для целей пропаганды переделал книгу христианского социалиста аббата Ф. Ламенне «Слова верующего», вышедшую во Франции еще в 1834 г. И хотя он придал книге не свойственный ей революционный характер, этот акт, по убеждению советских исследователей 22 , имел лишь временный эффект, нанося в конечном счете вред делу революционного социализма.

Интересные сведения об использовании религиозной символики в целях революционной пропаганды мы найдем и в книге исследователя революционно-демократической литературы В.Г. Базанова. Так, Николай Теплов в нижегородском кружке прочел реферат «Каким должен быть пропагандист и в какой форме удобнее всего вести пропаганду». Реферат не сохранился, хотя известно, что Теплов рассчитывал на эффективность именно религиозной формы пропаганды революции. В руки жандармов попали выписки из Евангелия, снабженные революционным комментарием:

«Оправдание революции (Мф. 18, 7-9; Исх. 21, 24; Лк. 19, 45-46).

Против начальства (Мф. 19, 25-26; Лк. 22, 24-26; Мф. 4, 10).

Царя не должно называть отцом (Мф. 17, 25-26; 23, 9).

Цари даны в наказание (1Царств. 8)».

И далее в том же духе - против присяги, против богатых, против ростовщиков, против судов, за пропаганду, за коммуну и т.д. В обвинительном акте говорилось: «Отобраны выписки из Св. Писания, служившие, по мнению Теплова, подтверждением мысли о необходимости революции» 23 . Революционный народник Н.А. Чарушин, позже один из организаторов первых рабочих кружков в Петербурге, в своих воспоминаниях охарактеризовал настроения тех, кто участвовал в «поистине крестовом походе в русскую деревню», как «религиозный экстаз, где рассудку и трезвой мысли уже не было места». По его словам, представшая перед молодежью суровая, беспощадная русская действительность «быстро понизила высокую температуру, приводя многих из них в застенки и даже к разочарованию в самом народе» 24 .

Проповедь пропагандистов социальной революции далеко не всегда находила понимание со стороны крестьянства; бывало и так, что крестьяне выдавали их жандармам. Иные из них, разочаровавшись в результатах своей работы, отходили от революционной деятельности, стремясь к более мягким формам протеста. Так, были и поиски новой религии вместо православия, которые уводили бывших революционеров в мистический омут.

Служащий железной дороги А.К. Маликов, привлекавшийся некогда по каракозовскому делу 25 , в начале 1874 г. неожиданно изменил своему радикальному образу мыслей и стал проповедовать «религию богочеловечества», якобы близкую к социалистическим идеалам. В ее основе была заповедь «люби ближнего своего, как самого себя». Смысл «новой религии» сводился к признанию любого человека богочеловеком, который не может наносить физический или моральный вред другому богочеловеку, а поэтому Маликов советовал «протестовать пассивно», нападал на тех, кто проповедовал революцию, и ставил целью «примирить народ со всеми сословиями». Кстати, он заинтересовал и Теплова, который надеялся на то, что учение о «богочеловеках» можно будет использовать в беседах с крестьянами. Приехав вместе с Д. Аитовым в Орел к Маликову, Теплов застал у него пропагандиста-народника Дм. Клеменца. Любопытно, что даже в этом небольшом сообществе проявились разногласия по вопросу о путях прихода к социализму. Аитов на следствии показал: «Клеменц при мне вел спор с А. Маликовым, доказывая необходимость революционного пути и непригодность нового, т.е. что проповедь новой религии не облегчит страданий народа» 26 .

О негативном влиянии религии «богочеловечества» на революционное движение свидетельствовали отклики на ее распространение среди радикальной молодежи. Один из них был опубликован в журнале «Вперед», издававшемся П.Л. Лавровым: «Войско русской социальной революции, едва начавшее формироваться в разбросанных и неорганизованных отрядах, было деморализовано раздавшейся в его рядах проповедью новых "бого-человеков"... которая охватывала своей любовью не только сознательных борцов за народ, но и всех врагов его.» Учение Маликова журнал «Вперед» характеризовал как «припадок самой жалкой и отсталой метафизической мистики, и притом в форме, которая должна побудить молодежь бросить начавшуюся борьбу за народ. К счастью, припадок оказался очень легким: русская молодежь осталась в огромном большинстве верна своей традиции и не захотела "вскрывать божественную сущность" в жандармах и биржевиках» 27 .

Были также попытки связать революционную пропаганду с давним оппонентом официального православия - со старообрядчеством, тем более что некоторые старообрядцы сами вступали в контакт с борцами против самодержавия. П.А. Кропоткин вспоминал: когда он прибыл в свое тамбовское имение, к нему пришел священник с двумя раскольничьими наставниками, который предложил ему с Евангелием в руках: «Вы знаете, что проповедовать.» Но Кропоткин отказался, сказав, что для такой пропаганды нужна вера, а он в веления Божьи не верит: «Так я тогда говорил, а теперь из жизненного опыта прибавлю еще, что если революционная пропаганда во имя религии и захватывает действительно массу людей, которых социалистическая пропаганда не трогает, зато и несет эта религиозная пропаганда с собою такое зло, которое пересиливает добро. Она учит повиновению, она учит подчинению авторитету» 28 .

Но вот народоволец Александр Михайлов 29 , воспитанный в старообрядческой семье, хотел создать новую, революционную религию на основе соединения старообрядчества и революции, «искал крамольный дух в России».

В повести Ю. Давыдова «Завещаю вам, братья» мы находим подробное описание жизни и деятельности Александра Михайлова, отданных борьбе за освобождение народа. Но как всколыхнуть народ, поднять его на революцию? Какими средствами воспользоваться? Михайлов полагал, что раскольники - это хранители народного духа, а народный дух - это протест. В повести Ю. Давыдова Михайлов размышляет: «Кто, как не мои старики, и подвигли меня на служение идее? С детства запали в душу вечерние тихие рассказы о Страдальце за грехи мира». Но позже он приходит к мысли: «Надоело кувыркаться перед иконами. Не поднимешь староверов на новое дело. Долгая история» 30 . Его считали «совестью своей партии».

В 1882 г. Михайлова приговорили к бессрочной каторге. Он был схвачен жандармами, когда, выполняя просьбу казненных народовольцев изготовить их снимки для передачи родным и друзьям, отправился сам в фотографию. В письмах из тюрьмы он просил соратников сохранить память о казненных товарищах. В «Завещании», посланном Михайловым из тюрьмы, нет и следа упования на религию, но лишь забота о соратниках и тревога за судьбу организации. Вот некоторые фрагменты из этого необычного документа: «Завещаю вам, братья, не расходовать силы для нас, но беречь их от всякой бесплодной гибели. Завещаю вам, братья, не посылайте слишком молодых людей в борьбу на смерть. Дайте окрепнуть их характерам, давайте время развить им все духовные силы. Завещаю вам, братья, заботьтесь о нравственной удовлетворенности каждого члена организации. Это сохранит между вами мир и любовь. Это сделает каждого из вас счастливым, сделает навсегда памятными дни, проведенные в вашем обществе. Затем целую вас всех, дорогие братья, милые сестры, целую всех по одному и крепко, крепко прижимаю к груди.» 31 .

В середине 70-х гг. XIX в. в России нелегально была организована дискуссия между представителями революционных групп и организаций. П.Л. Лавров представил участникам дискуссии вопросник, в котором была обозначена и проблема, сформулированная таким образом: «Дозволительно ли пользоваться религиозным фанатизмом народных масс как средством для пропаганды или вообще проповедовать основу социалистического миросозерцания как учение, исходящее от высшего существа?» В сопроводительной части документа отмечалось важное практическое значение этого вопроса потому, что некоторые участники «хождения в народ» (имелись в виду, в частности, А. Михайлов и Е. Брешко-Брешковская) считали необходимым использование для пропаганды социализма «религиозных верований нашего народа». Революционная молодежь осудила попытки использовать религиозные предрассудки, квалифицируя это как обман, как аморализм. Участники дискуссии пришли к выводу, что использование религии в целях пропаганды социализма и революции скомпрометировало бы саму идею социальной революции и не соответствовало бы центральной задаче - «стараться вызвать в народе чувство собственного достоинства и сознания своих прав» 32 . Эта позиция не случайна: она была непосредственно подготовлена творчеством русских революционных демократов 50-60-х гг. XIX в. - Белинского, Герцена, Огарёва, Добролюбова, Писарева, Чернышевского 33 .

Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство,
превозносили средневековое крепостничество и умеют также,
в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата.

К. Маркс

Во второй половине XIX в. по мере развертывания на Западе и в России рабочего движения все большее влияние на оппозиционные круги начал оказывать марксизм. Его распространение в России содействовало дальнейшему освобождению революционной идеологии от религиозных наслоений.

К. Маркс и Ф. Энгельс, к середине 40-х гг. XIX в. вставшие на путь материализма и атеизма, обращали внимание на недопустимость оппортунизма в области теории и практики социалистического движения. Одной из важных пропагандистских задач, стоявших перед Первым Интернационалом (1864 г.), Маркс считал «атеистическую народную агитацию» 34 . И вместе с тем они считали вредными прямые наскоки на религию, анархические призывы к ее уничтожению. В письме от 3 июля 1874 г. к активному участнику итальянского рабочего движения Карло Кафьери Энгельс осудил требование анархистов внести в программу Интернационала пункт об обязательности для его членов атеизма и материализма, - это «значило бы оттолкнуть от себя огромное количество наших членов и расколоть европейский пролетариат вместо того, чтобы объединить его» 35 .

Маркс и Энгельс при всей последовательности своего материализма (а скорее всего, именно поэтому) всегда были против принудительного атеизма, выступая против насильственных методов борьбы с религией, к которым призывали ультрареволюционеры типа Луи Огюста Бланки (1805-1881). Бланки считал религию чуть ли не главным врагом коммунизма: «На первой скамье подсудимых расположено христианство, или, вернее, монотеизм. Это самый искусный отравитель, та смертоносная составная часть общества, которую необходимо изгнать из его тела. Приговор окончательный, не подлежит апелляции. Теизм в трех его формах - иудаизма, христианства и ислама - должен быть уничтожен» 36 . В программе бланкистов, эмигрировавших после поражения Парижской Коммуны, было написано: «Пусть Коммуна навсегда освободит человечество от этого призрака минувших бедствий» (т.е. от Бога), «всякая религиозная проповедь, всякая религиозная организация должна быть запрещена». Энгельс в статье «Эмигрантская литература» (1874) заметил, что можно писать сколько угодно приказов, не обеспечивая на деле их выполнения, и что преследования лишь укрепляют нежелательные убеждения. «Одно несомненно, - считал он, - единственная услуга, которую в наше время можно еще оказать богу, - это провозгласить атеизм принудительным символом веры.» 37

Эту мысль Энгельс развил в работе «Анти-Дюринг» (1876-1878). В 70-х гг. XIX в. эклектичные взгляды приват-доцента Берлинского университета Е. Дюринга, прикрываемые социалистической и атеистической риторикой, получили широкое распространение в рабочем движении. Дюринг считал, что в будущем социалистическом обществе религия должна быть запрещена. Энгельс ответил на это, что, натравливая «жандармов будущего на религию», Дюринг «помогает ей, таким образом, увенчать себя ореолом мученичества и тем самым продлить свое существование» 38 . Но вот что может вызывать недоумение: почему стойкий атеист Энгельс столь непримиримо относился к радикальному атеисту Дюрингу и так критически разбирал его учение, усматривая в хитросплетениях вроде бы материалистических суждений Дюринга уступки идеализму и даже подсовывание природе, как писал Энгельс, «сознательного образа действий, т.е., попросту говоря, - Бога» 39 ? Да потому, что вполне реалистические, на неискушенный взгляд, построения Дюринга незаметно смывались религиозной волной.

Но была еще одна причина обращения Энгельса к работам Дюринга. Будь Дюринг одним из многих буржуазных сочинителей нерелигиозных и даже антирелигиозных теорий, Энгельс вряд ли занялся скрупулезным исследованием его работ! Но Дюринг претендовал на идеологическое руководство германскими социал-демократами, а его учение, хотя он не был последовательным материалистом, но воспринималось как социалистическая истина. Философия Дюринга была в германской социал-демократии мировоззренческим оппортунизмом. Радикальный характер атеизма Дюринга (как, впрочем, и атеизма Бланки) был обусловлен идеалистическим подходом к религии, а именно что «бога можно уничтожить декретом».

В своей работе «Анти-Дюринг» Энгельс показал, что существование религии в обществе, где над людьми господствуют чуждые им природные и общественные силы, закономерно: «Фактическая основа религиозного отражения действительности продолжает. существовать, а вместе с этой основой продолжает существовать и ее отражение в религии». А для того чтобы подчинить общественные силы обществу, одного познания, считал Энгельс, недостаточно, нужно действие. Когда посредством действия общество станет владеть всей совокупностью средств производства и планомерно управлять ими, «тогда исчезнет последняя чуждая сила, которая до сих пор еще отражается в религии, а вместе с тем исчезнет и само религиозное отражение, по той простой причине, что тогда уже нечего будет отражать» 40 . О каком запрещении тогда может идти речь? Это - принципиальная установка Маркса и Энгельса относительно религии. Они считали, что нужно изменить условия, которые порождают религию, прежде всего устранить главную ее причину - антагонистические отношения в обществе, иначе требование запрета религии абсурдно. Вместе с тем отношение к религии не должно быть нейтральным, коль скоро речь идет о возможном ее проникновении в коммунистическую теорию.

Тем не менее, в конце 80-х гг. XX в. некоторые бывшие пропагандисты атеизма утверждали, что Энгельс, занявшись в конце жизни изучением христианства, стал относиться с большой симпатией к нему. Свидетельством этого якобы являются три его статьи: «Бруно Бауэр и первоначальное христианство» (1882), «Книга Откровения» (1883) и «К истории первоначального христианства» (1894) 41 . В последней статье он писал о точках соприкосновения между христианством и современным ему рабочим движением, следовательно, по мнению этих бывших пропагандистов, Энгельс в конце жизни прозрел и стал ратовать за соединение христианства и коммунизма.

В связи с этим мне вспомнился разговор с образованной баптисткой, состоявшийся в середине 60-х гг. XX в. Недавно в ГДР, рассказала она, в архивах нашли работу Энгельса, где он признавал историческое существование Иисуса Христа как Богочеловека, - именно Богочеловека, подчеркнула моя собеседница. «Значит, - делала она вывод, - он всё же уверовал в Бога!» На вопрос, откуда ей известно о сенсационной находке, ответила: «Да об этом все знают. Точно, точно!» В подобных случаях я прошу дать сведения о названии и выходных данных обсуждаемой работы. Так было и на этот раз. Но, увы, этих сведений у моей собеседницы не оказалось. Обещание прислать их, как только они станут ей известны, не выполнено до сих пор.

Итак, вернемся к вопросу об отношении Энгельса к христианству в этих работах. Здесь неверующего читателя может смутить временами употребляемое в отношении христианства прилагательное «революционный» (провозглашение христианами «своей революционной точки зрения пред лицом языческих судей»; христианство как «один из революционнейших элементов в духовной истории человечества»). Но слово Revolution в немецком языке может означать и «поворот», «изменение» 42 , в данном случае - коренной поворот в истории религиозной жизни Римской империи от политеизма к монотеизму. Энгельс писал о христианстве не как о новом по отношению к религии как таковой мировоззрении, но как о «совершенно новой фазе развития религии» (выделено мной. - З.Т.). Ни в одной из перечисленных выше работ Энгельса мы не найдем даже попытки влить хотя бы какие-то элементы раннего христианства (о позднем нечего и говорить: Энгельс считал его «вырождением») в теорию научного социализма.

Энгельс подходил к христианству объективно, как ученый, вникая в тонкости отдельных книг Нового Завета, анализируя смысл тех или иных новозаветных идей. С научных позиций он раскрыл неизбежность возникновения христианства в условиях всеобщего кризиса Римской империи, его социально-политические причины и идейные истоки. Причины возникновения христианства Энгельс усматривал в самой общественной жизни: в беспросветности рабства, в невозможности преодолеть социальный антагонизм на почве рабовладельческого строя и т.д. Энгельс действительно «с большой симпатией» и глубоким сочувствием относился к угнетенным массам Римской империи, искавшим в потустороннем мире избавления от бедствий. Он детально изучил обстоятельства жизни и психологию масс, приводившие к возникновению новой религии, по-разному оценивая роль христианства в различные исторические эпохи.

Зачем же Энгельсу понадобилось браться за специальное исследование истории первоначального христианства? С одной стороны, это было вызвано распространением в рабочем движении различных вариантов «религиозного социализма», проповедовавших возврат к принципам первоначального христианства. С другой стороны, Энгельс на конкретном историческом материале обосновал несостоятельность позиций радикалов, жаждавших «запретить религию» 43 . Сопоставление движений широких народных масс, а именно христианства и рабочего социализма, заставляло задуматься об их особенностях в период становления. Энгельс выделил их сходные черты. Это движения угнетенных, проповедовавшие грядущее избавление от нищеты и рабства; участники этих движений подвергались преследованиям, но, несмотря на гонения, они уверенно прокладывали себе дорогу вперед, испытывая радость борьбы, полные уверенности в победе. Энгельс считал даже, что христианство на этапе становления - это действительно «социализм» (кавычки принадлежат не мне, а Энгельсу. - З.Т.). Разница лишь в том, что христианство «хотело осуществить социальное переустройство не в этом мире, а в мире потустороннем, на небе, в вечной жизни после смерти». Энгельс установил и принципиальное различие между этими движениями угнетенных: христианство ищет избавления от рабства «в посмертной потусторонней жизни на небе, социализм же - в этом мире, в переустройстве общества» 44 .

Энгельс сопоставлял христианство и рабочий социализм для выявления изъянов, присущих этим массовым движениям в период их формирования. Он разделял мнение французского писателя Ж.-Э. Ренана, что некоторые местные секции Интернационала напоминают первые христианские общины: «Не было такого вида фанатизма, глупости или мошенничества, который не проник бы и в молодые христианские общины» 45 . Но и в раннее рабочее движение (например, в вейтлинговские 46 коммунистические общины) проникали авантюристы, мнившие себя «пророками», такие, как «пророк Альбрехт» или некий Кульман, проповедовавший, по словам Энгельса, «самый обыкновенный сентиментальный бред, облеченный в полубиблейские фразы a la Ламенне...» 47 . «И как наши первые коммунистические общины, так и первые христиане, - писал Энгельс, - отличались беспримерным легковерием ко всему, что им подходило», так что в Новый Завет мог попасть и отрывок, сочиненный авантюристом и преступником типа Перегрина 48 .

Энгельс отметил также, что оба движения закономерно «сумбурны в силу того, что всякое мышление масс вначале противоречиво, неясно, бессвязно», а также в силу того, что значительна роль «пророков». Сумбурностью он объяснял и образование многих сект в обоих движениях 49 .

Итак, последовательно материалистическая, подлинно революционная теория не нуждается в оплодотворении религией; она успешно преодолевает ограниченность, незрелость раннего стихийного рабочего социализма, который, несмотря на кое-где сохраняющееся влияние религии, все же ищет избавления от рабства не на небе, а в переустройстве общества.

Но нам говорят: не из христианства ли почерпнул марксизм идею равенства? Не пора ли признать это как факт? Ведь христианство устами апостола Павла впервые провозгласило: «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного.» (Кол. 3, 11). Однако христианство не выступало против деления общества на рабов и господ, напротив: «Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить» (Тит. 2, 9). Энгельс писал: «Христианство совершенно неповинно в постепенном отмирании античного рабства. Оно в течение целых столетий уживалось в Римской империи с рабством и впоследствии никогда не препятствовало работорговле у христиан.» 50

Но каков же исток идеи равенства в христианстве и в чем смысл этой идеи? Представление о равенстве людей всегда существовало в развитом классовом обществе. И задолго до христианства (с конца V в. до н.э.) в Древней Греции против рабства решительно выступали киники. Во времена Энгельса учению киников не придавали серьезного значения, поэтому неудивительно, что он обошел их вниманием. В советское время кинизм глубоко и всесторонне исследовал И.М. Нахов 51 , который назвал учение киников «самой демократической философией древности». «К III в. до н.э. кинизм стал одним из популярных учений, - писал он. - Киническая критика существующего строя, мысли о превосходстве бедняков над богачами захватили своим демократизмом многих прогрессивных людей того времени» 52 . Выходцы из разных слоев общества, в том числе из рабов и свободных тружеников-бедняков, киники были стихийными философами-материалистами и атеистами. Их отличало неприятие «всех социальных, политических и моральных установок рабовладельческого общества». Не случайно свой трактат Антисфен, основатель школы киников, назвал «О свободе и рабстве». Более того, киники осуждали частную собственность, а труд считали главной добродетелью человека. Но что для нас особенно важно, так это то, что киники провозгласили естественное равенство всех людей («все равны по природе»), независимо от их социального положения, пола, этнической принадлежности, расы. И хотя такое понимание равенства примитивно и отражает незрелость тогдашней мысли, оно все же точно отражает положение вещей.

Школа киников просуществовала почти тысячелетие; в период возникновения христианства часть киников влилась в христианское движение. А здесь идея равенства приобрела иное, фантастическое звучание. Энгельс в «Анти-Дюринге» заметил: «Христианство знало только одно равенство для всех людей, а именно - равенство первородного греха. Наряду с этим оно, в лучшем случае, признавало еще равенство избранных, которое подчеркивалось, однако, только в самый начальный период христианства» 53 . Энгельс назвал христианское понятие равенства отрицательным: все люди равны перед Богом, ибо все одинаково грешны. Представление же о социальном равенстве в классовом обществе существовало всегда. В массовых революционных движениях прошлого оно нередко выступало в религиозной форме, не согласуясь со специфически религиозным пониманием равенства.

Общеизвестно, что целый ряд российских революционных деятелей второй половины XIX в. находился под влиянием идей Маркса и Энгельса, хотя не все из них стали марксистами, как, например, П.Л. Лавров или М.А. Бакунин, лично знакомые с классиками марксизма. Революционные народники считали религиозный характер социального протеста несовместимым с самим существом социализма 54 . Вопрос о соотношении христианства и социализма подробно рассматривался не только Энгельсом, но и П.Л. Лавровым - и тоже в трех статьях! Это «Религиозные социалисты» (1873), «Социализм и историческое христианство» (1875), «Христианский идеал перед судом социализма» (1876) 55 . Как видим, - и это самое интересное, - что написаны они были Лавровым раньше энгельсовских!

Уже в самих названиях этих работ отражена злободневность проблем, имевших место в революционном движении той поры. По мнению Лаврова, социализм должен серьезно отнестись к «историческим силам, с которыми ему приходится бороться или вступать в соглашение», учитывать «привычный склад мысли в народе, к которому он обращается и без которого его победа невозможна». Отсюда - вопросы, стоящие перед проповедниками социальной революции: как относится рабочий социализм к историческому христианству? Как соотносится идеал революционной партии с христианским идеалом? Как относиться пропагандисту-революционеру к народным верованиям и религиозным привычкам? «Вопросы эти, - считал Лавров, - имеют настолько практической важности интерес, что уклоняться от их решения мы и не думаем» 56 . Для П.Л. Лаврова христианство - историческое явление; он критиковал тех, кто рассматривал христианство как нечто однородное: «Его (христианства. - З.Т.) общественное значение в разные эпохи и в разных местностях было весьма различным», и «социалисты, определяя свое отношение к христианству, должны определить свое отношение к его различным историческим формам» 57 . В раннем христианстве обнаруживаются формы «инстинктивного коммунизма». В Средние века это проявлялось в ересях (отрицание феодализма, сознание несправедливости общественного строя). Официальная Церковь в кодексы, писанные под ее влиянием, не внесла начал социализма даже в самых элементарных его формах. Христианский же идеал, представленный в аскетизме, «был поставлен на официальное поклонение в православии и католицизме, в сектах» - идеал христианской любви и смирения был направлен на смирение перед злом и терпение 58 .

Лавров показал несостоятельность попыток современного ему религиозного социализма создать «новое христианство» (Сен-Симон), доказать тождество учений социализма с текстами священных книг (Кабэ, Консидеран, Вильгардель), представить Иисуса революционером, а христианское учение - коммунистическим (Вейтлинг). Лавров доказывал, что из богословских текстов можно выбрать какие угодно изречения, но при этом всегда нужно спросить себя: какие из этих текстов стали руководящими и какие остались на втором плане?

Согласно Лаврову, «для оценки христианского идеала с социалистической точки зрения важны элементы, в нем преобладавшие» 59 . Но в прежние эпохи элементы социализма оставались в зародышевой форме, а господствовали иные по влиянию элементы. Идея аскетизма, например, была истолкована в духе эгоистического идеала христианского аскетизма. «Когда говорили, что нужно бросить богатства, чтобы идти за Христом, когда утверждали, что богач не попадет в царство небесное, когда семья, собственность, государство встречали отрицание», то за этим, считал Лавров, вставало представление: иначе нельзя тебе спастись, попасть в Царство Божие, а «дать этим текстам иное толкование можно, лишь разрушив всю их историческую традицию». Отсюда вывод, к которому пришел Лавров: «Все элементы христианского идеала, так, как они выработаны историей, антиреволюционны» 60 . Мысль о революционной пропаганде на христианской почве (как ее представил Вейтлинг) совершенно противоречит историческому христианству, говорил Лавров. Это по существу проповедь новой религии при помощи нескольких текстов, искусственно выдерганных из христианской литературы. Тексты, цитируемые Вейтлингом и другими с точки зрения революционного смысла, совершенно исчезают перед множеством текстов, толкующих о смирении, терпении, любви к врагам и т.д. До начала IV в., считал Лавров, не было ни одного примера насильственного сопротивления христиан их гонителям, следовательно, ни в каких христианских общинах раннего периода упомянутые тексты не могли быть истолкованы в смысле революционном. Уже поэтому нельзя считать первоначальное христианство ни движением коммунистическим, ни движением революционным в социально-политическом смысле этого слова. «Между разными типами христианского идеала и учением социальной революции, как оказывается, нет ничего общего» 61 , - считал Лавров.

Как видим, взгляды Лаврова и Энгельса на христианство имеют много общего, хотя мировоззрение Лаврова в целом было далеко от марксизма и подвергалось критике (как и учение народничества в целом) со стороны первого теоретика и пропагандиста марксизма в России - Г.В. Плеханова.

Та великая жизненная правда, которая содержится в социализме,
верная и мужественная защита угнетаемого народа, трудящихся классов,
неразрывно слилась в нём с воинствующим гуманистическим атеизмом.

С.Н. Булгаков

Получив революционный заряд в народнических кружках и будучи сам одним из основателей «Земли и воли», Плеханов в 80-х гг. XIX в. встает на позиции марксизма. Ленин, как известно, высоко ценил философские работы Плеханова*** и считал, что все написанное Плехановым по философии - «лучшее во всей международной литературе марксизма» 62 . Одна из его замечательных работ - «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895), где он полемизировал с врагами революционной теории, обвинявшими марксизм в односторонности, догматизме, противоречиях. В 1898 г. Плеханов писал: «Появление материалистической философии Маркса - это подлинная революция, самая великая революция, какую только знает история человеческой мысли» 63 . Плеханов отстаивал и развивал революционные и атеистические традиции в философии, в том числе в вопросе о религии, рассматривая религию, в соответствии с принципами марксизма, как препятствие на пути революционного движения, социального и культурного прогресса в целом.

Но вот вопрос, который поставила сама жизнь: может ли тот, кто считает себя марксистом, т.е. последователем революционной идеологии, отступить, хотя бы в малом, на позиции религии? Как известно, период реакции после поражения революции 1905-1907 гг. отрицательно сказался на психологии либеральной интеллигенции, с конца XIX в. увлекшейся революционными, а то и социалистическими идеями: она прониклась мистическими, богоискательскими настроениями и принялась за изощренную критику материализма, прежде всего марксизма. Усилились религиозные настроения и среди трудящихся. Некоторые большевики (Луначарский, Базаров, Богданов и др.), считавшие себя и в это время марксистами, увлеклись модными тогда в Европе позитивистскими учениями Маха и Авенариуса, стремясь «украсить» классический «серый» и «догматичный» марксизм. К тому же они, каждый по-своему, решили дополнить марксизм неким подобием религиозных идей, чтобы создать, таким образом, «новую пролетарскую религию».

В 1908 г. вышел сборник махистских статей «Очерки по философии марксизма». В нем эмоциональностью, «богосочинительством» и словесными красотами выделялась статья «Атеизм» А.В. Луначарского, взгляды которого в то время 64 были представлены и в двухтомной работе «Религия и социализм» (1908-1911). «Создание своеобразной философской теории» - богостроительства - Луначарский впоследствии назвал «самым ложным шагом», который он тогда сделал 65 . В «атмосфере реакции» он рассуждал, по его словам, так: множество людей находится под обаянием религиозных идей, в том числе и крестьянство. Им легче подойти к истинам социализма через религиозно-философское мышление, чем каким-нибудь другим путем, потому что «внешность» научного социализма «несколько холодна и сурова», хотя в нем и таится колоссальная этическая ценность. Для того чтобы марксизм приобрел притягательную силу для верующих, нужно облечь его в «своеобразную полупоэтическую» форму: «Бога нужно не искать, толковал я, Его надо дать миру. В мире Его нет, но Он может быть». Правда, писал далее Луначарский, что социализм, как наивысшая форма религии, «есть религия без Бога, без мистики», а его, Луначарского, концепция - самый что ни на есть последовательный атеизм. При этом он напоминал о «свободе мнений и творчества» и призывал к «широкому» пониманию марксизма. Луначарский изложил свою беседу с Лениным (1910 г.), который, наряду с прочим, сказал ему: «Вы скользите от марксизма в гнуснейшее болото».

Нынешний читатель, пусть даже коммунист, может подумать и так: ну что тут особенного, ведь Луначарский воздал хвалу марксизму, а то, что он назвал его «пятой религией» (вслед за иудаизмом, христианством, исламом и пантеизмом Спинозы) и облек в религиозную терминологию, могло помочь привлечь верующих трудящихся к социализму, этой «наивысшей форме религии»? Не слишком ли строга оценка Ленина? Но, вникнув в анализ богоискательства и богостроительства, проведенный Плехановым и Лениным, мы понимаем, что член Коммунистической марксистской партии, пока он находится в ее рядах, не должен пропагандировать религию, в каком бы виде она ни проявлялась.

В статьях 1908-1909 г. под общим названием «О так называемых религиозных исканиях в России» 66 Плеханов глубоко исследовал причины и сущность этих исканий, начав с анализа религии, ее возникновения, сущности, эволюции и роли в обществе. Нужно было теоретически доказать, что «современные попытки основания религий, свободных от "сверхъестественного" элемента», несостоятельны. Этот элемент присутствует в «новых» религиях в виде анимизма (религиозное представление о душе и духах), даже если их основатели отрицают бытие Бога. Плеханов во второй статье досконально исследовал «новую» религию Луначарского 67 (наряду с разбором учений Л.Н. Толстого и М. Горького), поскольку тот «имел и, кажется, еще имеет» отношение к марксизму.

Далее Плеханов отмечал, что в стране появился «большой спрос на религию» по «причинам общественного характера». Под влиянием «событий, пережитых Россией в течение последних лет», «у многих интеллигентов исчезла вера в близкое торжество передового общественного идеала» и на первый план выступила забота о собственной личности. Но, поскольку религия дает надежду на бессмертие, они впали в богоискательство, а «Луначарский делает уступку господствующему мировоззрению» 68 , желая иметь «религию без Бога». Плеханов показал, что создание «религии без Бога» только запутывает реальную картину жизни, фактически впуская в такую религию идею Бога. Ряд выдержек из статьи Луначарского «Атеизм» служил Плеханову основанием для такого вывода. Луначарский вводил в «новую» религию христианские мотивы («Мы вместе с апостолом Павлом можем сказать: "Мы спасены в надежде"), рассуждал о «религиозной сущности души человека», усматривая изъян в тех, «кто не умеет мыслить мир религиозно.».

«Так ли уж у нас и нет Бога? - с иронией спрашивал Плеханов, имея в виду Луначарского. - Ведь в этом образе все человеческое поднято до высшей потенции, отсюда вся красота его». Отсюда и туманные рассуждения «богостроителя» Луначарского об обожении человеческих потенций. «Да придет царство Божие, - взывал он. - Да будет Воля Его. Да святится Имя Его». И далее: «На троне миров воссядет Некто, ликом подобный человеку.» и т.д. Плеханов назвал «религию» Луначарского «модной игрой», а его отношение к религии - прямо противоположным отношению к ней Маркса и Энгельса. «Выкраивая религиозный костюм для социализма, - писал Плеханов, - он, как рак, пятится назад», к религиозным социалистам-утопистам 69 . Концепция Луначарского, отмечал Плеханов, оказала влияние даже на «поэтического Буревестника» - А.М. Горького, который «заговорил теперь мистическим языком святоши» 70 .

Философскую борьбу Плеханова с богоискательством, замешенным на махизме, поддержал В.И. Ленин, несмотря на их разногласия в тактических вопросах. 25 февраля 1908 г. он писал А.М. Горькому о том, что внимательно читает «наших партийных философов» (т.е. богостроителей) - «и все мои симпатии они толкают к Плеханову!.. В философии он отстаивает правое дело».

Общеизвестно, что Ленин придавал огромное значение борьбе против разбавления марксизма (подлинно революционной теории!) чуждыми его природе идеями, не в последнюю очередь религиозно-идеалистическими. Напомним его слова о том, что философской основой марксизма является диалектический материализм, воспринявший традиции «материализма безусловно атеистического, решительно враждебного всякой религии». Напомню, что неслучайно в период острой политической борьбы с самодержавным строем Ленин не пожалел времени и сил, написав в том же, 1908 г. знаменитую работу «Материализм и эмпириокритицизм», где показал полную неприменимость к марксизму идей философии махизма и соответственно взросшего на нем богостроительства.

Приведу некоторые суждения Ленина по этому поводу, высказанные в письмах этого периода. Так, он писал Луначарскому 3(16) апреля 1908 г.: «А у меня дороги разошлись (и, должно быть, надолго) с проповедниками соединения научного социализма с религией...» М. Горькому, который звал Ленина на Капри, он ответил 6(19) апреля 1908 г.: «...разговаривать с людьми, пустившимися проповедовать соединение научного социализма с религией, я не могу и не буду».

В предисловии к первому изданию «Материализма и эмпириокритицизма» Ленин писал, что истребители диалектического материализма (имелись в виду махисты) безбоязненно договариваются до прямого фидеизма, «но у них сразу пропадает всякая смелость, всякое уважение к своим собственным убеждениям, когда дело доходит до прямого определения своих отношений к Марксу и Энгельсу». Видимо, в наши дни как «уничтожителям религии», так и тем, кто пытается с религией соединить марксизм, тоже нужно «прямо определить» свое отношение к Ленину и к его работам, являющимся своеобразным дополнением к его главному философскому труду. Новаторское философско-материалистическое учение, представленное в работе «Материализм и эмпириокритицизм», конкретизируется, развивается при анализе социальных факторов религиозности, роли религии в общественной жизни, в осмыслении места атеизма и религии в практике политической борьбы.

Диалектическое применение теоретических изысканий к практике революционного движения ярко демонстрирует статья Ленина «Об отношении рабочей партии к религии». На первый взгляд она кажется парадоксальной. С одной стороны, Ленин писал о том, что марксизм «беспощадно враждебен религии», а с другой - на вопрос, «может ли священник быть членом с.-д. партии?», отвечал положительно. Но в то же время, замечал Ленин, «безусловный положительный ответ здесь не верен», - да, священник может войти в ряды партии, если он добросовестно участвует в совместной политической работе, но не выступает против программы партии, а его религиозные убеждения касаются только его лично. Но если бы верующий стал вести в партии активную проповедь религиозных воззрений, «то партия, безусловно, должна бы была исключить его из своей среды».

А если член с.-д. партии заявляет: «социализм и есть моя религия»? Осуждать его за это? «Отступление от марксизма (а следовательно, и от социализма) здесь несомненно», но нужно, писал Ленин, учитывать обстановку, в которой сделано это заявление. Если агитатор выступает перед рабочей массой и пропагандирует социализм в терминах, «наиболее обычных для неразвитой массы», то стеснение свободы агитатора было бы неуместной придиркой. Замечу, что у Ленина здесь нет и мысли о внесении религиозного социализма в сознание «неразвитой массы», о пропаганде религии. Речь идет о возможном единичном выступлении агитатора, который, осознавая в данном случае «несомненное отступление от социализма», вынужденное в целях «педагогических», все же содействует переходу рабочих от религии к социализму.

Обратим внимание на следующую мысль: «Другое дело, если писатель начинает проповедовать "богостроительство" или богостроительский социализм (в духе, например, наших Луначарского и Ко)». В этом случае «партийное осуждение необходимо и обязательно. Положение "социализм есть религия" для одних есть форма перехода от религии к социализму, для других - от социализма к религии».

И далее Ленин ставил (не в первый раз!) вопрос: является ли религия частным делом для партии пролетариата? Его ответ однозначен: «Партия пролетариата требует от государства объявления религии частным делом, отнюдь не считая "частным делом" вопрос борьбы с опиумом народа, борьбы с религиозными предрассудками и т.д.». Этот вопрос разбирался им также в статье «Социализм и религия», опубликованной 3 декабря 1905 г. в журнале «Новая жизнь»: «Мы требуем, чтобы религия была частным делом по отношению к государству, но мы никак не можем считать религию частным делом по отношению к нашей собственной партии. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных суеверий». И далее: поскольку Программа партии «вся построена на научном, именно материалистическом мировоззрении», обязаны разъяснять истинные исторические и экономические корни религии, пропагандировать атеизм 79 .

Но и в последнем случае все не так просто. Ленин подчеркивал, что нельзя выдвигать религиозный вопрос на первое место, ибо это ведет к раздроблению сил трудящихся в их борьбе против капитализма, этого главного социального корня религии. «Никакими книжками и никакой проповедью, - писал он, - нельзя просветить пролетариат, если его не просветит его собственная борьба против темных сил капитализма» 80 . Эта мысль повторяется в майской статье 1909 г. 81: если массы не научатся объединенно, сознательно бороться против господства капитала во всех формах, то им не поможет никакая просветительская книжка против религии. Тем более, что в борьбе против религии должна быть определенная мера. «Анархист, проповедуя войну с богом во что бы то ни стало, - констатировал Ленин, - на деле помог бы попам и буржуазии.».

Здесь Ленин обратился к опыту борьбы Энгельса против «шумливого провозглашения войны религии» бланкистами и Дюрингом: «Энгельс требовал от рабочей партии умения терпеливо работать над делом организации и просвещения пролетариата, а не бросаться в авантюры политической войны с религией». Более того, диалектика самой жизни требовала диалектического подхода к этому вопросу. Ведь в некоторых частных случаях (например, во время стачки) атеистическая проповедь может оказаться даже вредной, ибо она разделит рабочих на атеистов и верующих. Атеистическую пропаганду следует подчинить основной задаче - борьбе за социализм, борьбе, направленной на устранение социальных корней религии. В то же время Ленин одобрил выступление в III Государственной думе депутата от рабочих большевика П.И. Суркова, заявившего с думской трибуны, что религия - опиум народа, создав тем самым «прецедент, который должен послужить основой для всех выступлений русских с.-д.».

Поверхностному взгляду может показаться, что позиция марксизма в отношении религии - какая-то «каша из "последовательного" атеизма и "поблажек" религии». На деле же, говорил Ленин, тактика Маркса и Энгельса в отношении религии последовательна и глубоко продумана, она есть прямой вывод из диалектического материализма.

А вывод этот, надо думать, такой: марксизм как революционная идеология трудящихся масс может развиваться и совершенствоваться не путем внедрения в него религиозных идей, а в результате обобщения современных знаний в самых разных областях, в том числе в религиоведении, обобщения опыта революционных движений во всем мире, научного осмысления идеологий народных движений в истории человечества. Соединение же религии и научного социализма недопустимо для марксиста, что не только не исключает союза между верующими и неверующими трудящимися в их общей борьбе против угнетения, но и обязательно предполагает такой союз. Ленин не ставил знака равенства между верующими трудящимися и Церковью как религиозной организаций. Более того, анализируя в работе «Классы и партии в их отношении к религии и церкви» прения в Государственной думе, он подчеркивал противоположность интересов «крепостников в рясах» и трудового народа. Здесь же Ленин пришел к выводу о том, что «воинствующий клерикализм в России не только имеется налицо, но явно усиливается и организуется все больше» 82 , поскольку Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения.

И вот что интересно: Ленин полагал, что клерикализм в России существовал в скрытой форме, пока самодержавие было в силе. Явление же открытого «воинствующего клерикализма» он связывал с ослаблением существующей власти в результате массового движения пролетариата и крестьянства против «крепостнического самодержавия». Этот клерикализм, с одной стороны, предъявлял претензии к слабеющей светской власти, с другой - и это главное - был направлен на обуздание революционных порывов народных масс. «Первые же раны, нанесенные самодержавию, - писал Ленин, - заставили социальные элементы, поддерживающие самодержавие и нуждающиеся в нем, выйти на свет божий» 83 . Видимо, это любопытное наблюдение (усиление клерикализма как признак тенденции к ослаблению существующей власти) следует иметь в виду и при анализе политической ситуации в современной России.

Но вернемся к одному из важнейших вопросов революционной теории - о союзе верующих и неверующих на основе общности социально-политических целей. Этот вопрос получил всестороннюю разработку в одной из последних работ В.И. Ленина - «О значении воинствующего материализма» (1922). Здесь речь идет о марксистском журнале, который должен был стать органом воинствующего материализма, ведущим «неутомимую атеистическую пропаганду и борьбу» уже в условиях победившей социалистической революции. Идеи, высказанные Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм», обогатились здесь новым содержанием. Принципиальный тезис о несовместимости марксизма и религии приобрел новые оттенки. Так, расширялась сфера «союза»: «Без союза с некоммунистами в самых различных областях деятельности ни о каком успешном коммунистическом строительстве не может быть и речи» 84 . Но этот союз предусматривался не только для политических, но и для идеологических целей, а именно, для укрепления позиций воинствующего материализма и атеизма! 85 Конечно, союз коммунистов с трудящимися, будь они верующими или неверующими, сохранялся как главное направление, в том числе и в преодолении религии: ведь решающую роль в борьбе с религией играют народные массы, которые должны устранить главный, социальный корень религии. Но для воспитания «сознательного отношения к религиозным вопросам» требовалось совершенствование атеистического просвещения. В связи с этим Ленин осмысливал возможность союза с немарксистами в сфере духовной деятельности. Это «союз» с атеистическим наследием прошлого, прежде всего с открытым воинствующим атеизмом французских материалистов, «союз» с материалистически истолкованной диалектикой Гегеля, современным естествознанием и, следовательно, с естествоиспытателями, склоняющимися к материализму. И еще одно средство для укрепления материалистических позиций - «обязательный союз» с буржуазными «представителями современной научной критики религии», даже если они, подобно немецкому религиоведу А. Древсу, высказываются за религию, но только подновленную, подчищенную. Ленин отнюдь не исключал и перевода сочинений «древсов» на русский язык. Не есть ли это отступление от твердых принципов в отношении к богостроительству, провозглашенных в работе «Материализм и эмпириокритицизм»? Нет, конечно. Диалектик Ленин предлагал включить в пропаганду революционной идеологии не религиозные представления тех или иных ученых, а их научные достижения, способствующие укреплению диалектико-материалистического мировоззрения, лежащего в основе марксизма.

Проблема соотношения религии и революционной идеологии, затронутая в данной статье, остается и в наши дни весьма сложной. Обращение к ленинской теории абсолютной и относительной истины, конкретности истины, роли практики в познании может помочь при решении этой проблемы. Так, известно, что в Латинской Америке идеология национально-освободительной борьбы со второй половины ХХ в. шла под флагом христианства. Стихийный социальный протест верующих трудящихся, объединенных в низовые (базовые) общины, нашел свое теоретическое выражение во взглядах тех теологов и священников, которые приняли участие в реальной, практической борьбе против социального и политического угнетения народов Латинской Америки, - а именно в «теологии освобождения» (более радикальный вариант ее - «теология революции).. Они не отказывались от учения Христа, напротив, считали, что, идя по пути, заповеданному Христом, борются с грехом, который «проявляется в практике угнетения, эксплуатации человека человеком, порабощении народов, рас, социальных классов» - так писал в 1971 г. перуанский священник Густаво Гутьеррес 86 . Но это не религиозная трактовка греха. Латиноамериканские теологи использовали идеи марксизма, хотя и с теологическими оговорками. Бразильский священник Леонардо Бофф писал: «Вдохновляет нас не Маркс». При этом он признавал: «Отказавшись от марксизма, мы придем к мистификации общества. Нас интересуют бедняки и механизмы, которые производят бедняков и бедность. И тут мы видим, что Маркс помог нам понять эти механизмы» 87 .

Несколько лет назад один венесуэльский епископ обвинил Уго Чавеса в том, что тот пропагандирует социалистическую революцию, используя при этом Библию: «Они готовы утверждать, что Христос был революционером, что, будь он сегодня здесь, то непременно надел бы красный берет и сражался за революцию» 88 . «Теология революции» в ее левом варианте была переходом не от марксизма к религии, а от религии к марксизму, и этим определяется ее прогрессивная роль в революционном движении латиноамериканских народов. И не столько собственно богословские рассуждения, сколько именно идеи марксизма - критика капитализма, учение о классовой борьбе, о революции, о необходимости экономических и социально-политических преобразований - помогали (и продолжают помогать) революционерам разобраться в тех или иных ситуациях.

Обратим внимание и на то, что в странах Европы, где религия продолжает занимать значительное место в общественном сознании, борьба против эксплуатации уже давно идет без религиозных лозунгов. Здесь народные массы интуитивно чувствуют, что прибегать к религии как средству социального протеста бесперспективно. Другое дело, что большинство протестных движений (забастовок, демонстраций) вряд ли руководствуется революционной идеологией: социальные революции на Западе, видимо, преждевременны, а классовая борьба народных масс выражается главным образом в экономических требованиях.

* Статья является вариантом статьи «Религия и революционная идеология», опубликованной в журнале «Марксизм и современность» ([Киев]. 2007. № 3-4; 2008. № 1-2).

** Кстати, сам Бабёф взял себе имя Гракх в память о римских народных трибунах братьях Гракхах; газета, выпускавшаяся им, называлась «Трибун народа».

*** Не затрагивая вопроса о политических разногласиях Плеханова с большевиками, отмечу, что помимо проблемы «религия и революционная идеология» существует, видимо, и проблема «политика и революционная идеология», которая, как и первая, должна решаться конкретно.

Примечания:

1 В.А. Кувакин в монографии «Мировоззрение Ленина: формирование и основные черты» справедливо заметил: «Марксизм истолковывался Лениным не как всегда тождественная себе логическая конструкция, а как действительный исторический процесс со своей сущностью, общим и особенным в своем развитии...» (М., 1991. С. 175).

2 Сказкин С.Д., Самаркин В.В. Дольчино и Библия: К вопросу о толковании Священного писания как способа революционной пропаганды в Средневековье // Средние века. Вып. 38. М., 1975. С. 89.

3 См.: Сказкин С.Д. Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Европы в Средние века. М., 1981. С. 50.

4 См. там же. С. 115.

5 Там же. С. 53, 54.

6 Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 370.

7 Там же. С. 371. Подробный анализ смыслов библейских понятий у Мюнцера см. в работах М.М. Смирина, а также: Steller S. Hutten. Muntzer. Luther: Werke in zwei Banden. Berlin; Weimar, 1975.

8 См.: Клибанов А.И. Реформационные движения в России в XIV - первой половине XVI века. М., 1960. С. 349.

9 Учение Феодосия изложено в сочинениях его современника - монаха Зиновия Отенского: «Истины показание к вопросившим о новом учении» (Казань, 1863) и «Послание многословное к вопросившим о известии благочестия на зломудрие Косого и иже с ним» (М., 1880). Зиновий усмотрел в учении Феодосия «беззаконие и великое нечестие к Богу». Любопытно, что и в современной России учение Феодосия Косого кое-кому не дает покоя. Л. Савельев в статье «Записки из русской философии» (Москва. 1993. № 3) усматривает «зародыш злобесия», «догму безбожия» в мысли Феодосия о вечности и несотворенности материальных первоэлементов, обличает еретика за то, что тот секуляризировал Евангелие, чтобы приспособить его «для абстрактных космополитических лозунгов типа "свобода, равенство, братство"».

10 См.: Клибанов А.И. Реформационные движения в России... С. 324.

11 Энгельс заметил, что французская буржуазия осуществила свою революцию «в нерелигиозной, исключительно по-литической форме, которая одна лишь и соответствовала развитому состоянию буржуазии» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.Т. 21. С. 315).

12 См.: Далин Б.Ф. Бабёф в 1790-1794 гг.: Факты и идеи // Гракх Бабёф. Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1976. С. 16.

13 Там же. Т. 4. С. 538-539.

14 Там же. Т. 2. С. 427.

15 Гракх Бабёф. Соч. Т. 2. С. 429-430.

16 Эта ситуация впечатляюще описана Иваном Ивановичем Горбачевским в его воспоминаниях (см.: Горбачевский И.И. Из «Записок» // Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М., 1951. Т. III. С. 44-46).

17 См.: Муравьёв-Апостол С.И. Православный катехизис // Там же. Т. II.

18 Кстати, Муравьёв-Апостол показал на следствии, что Горбачевский в том споре полагал, что «вера противна свободе» (Муравьев-Апостол С.И. Показания // Там же. Т. II. С. 221).

19 См.: Филиппов П.Н. Десять заповедей // Петрашевцы об атеизме, религии и церкви. М., 1976. С. 200-204.

20 Ханыков А.В. Религия будущности: Человек или Христос? Быть или не быть? // Там же. С. 195.

21 Соколов Н.В. Отщепенцы // Шестидесятники. М., 1884. С. 303.

Книга, изданная в 1866 г., была запрещена царскими властями, а Соколов был арестован, осужден в 1867 г. на год и 4 мес. тюрьмы, сослан, бежал в 1872 г. за границу.

22 См.: Володин А.И., Шахматов Б.М. Атеисты, революционеры, социалисты, народники // Встань, человек! М., 1986. С. 60.

23 Базанов В.Г. От фольклора к народной книге. М., 1983. С. 291-282.

24 Чарушин Н.А. О далеком прошлом: Из воспоминаний о революционном движении 70-х годов XIX века. М., 1973. С. 202.

25 «Каракозовское дело» - политический процесс 1866 г. над участниками тайного революционного общества (ишутинцами), готовившими покушение на Александра II.

26 Базанов В.Г. Указ. соч. С. 296.

27 Там же. С. 297.

28 Кропоткин ПА. Записки революционера. М., 1988. С. 295-296. Сухов А.Д. обратил внимание на то, что при анализе средневековых антифеодальных движений Кропоткин «не отрицал позитивных последствий от обращений самой религиозной среды к поискам социальной справедливости» (см.: Сухов А.Д. П.А. Кропоткин как философ. М., 2007. С. 109).

29 Александр Дмитриевич Михайлов (1855-1884) - один из вдохновителей организаций народников «Земля и воля» и«Народная воля»; отвечал за конспирацию.

30 См.: Давыдов Ю. Завещаю Вам, братья: Повесть об Александре Михайлове. М., 1977. С. 158, 83 и др. Колоритный образ А. Михайлова, «самого заботливого и верного товарища для народовольцев», создал и Ю. Трифонов в романе о народовольцах «Нетерпение» (М., 1973).

31 Ляшенко Н.М. Революционные народники. М., 1989. С. 119-120.

Вместе с тем среди народников-революционеров было немало и тех, кто считал необходимым распространять среди трудящихся идеи свободомыслия и атеизма. Эту позицию обосновывали П.Н. Ткачев, М.А. Бакунин, П.Л. Лавров.

32 См. о дискуссии в сборнике фрагментов трудов революционеров-народников «Я верю в разум!.. Народники-революционеры об атеизме и религии» (Лениздат, 1989. С. 29-30).

33 См. анализ философского творчества этих мыслителей и их влияния на российскую интеллигенцию в небольшой по объему, но весьма содержательной книге А.Д. Сухова «Материалистическая традиция в русской философии» (М., 2005).См. также его книгу «Атеизм передовых русских мыслителей» (М., 1980).

34 См.: Маркс К. О связях Международного Товарищества рабочих с английскими рабочими организациями // Маркс К.,Энгельс Ф. Соч. Т. 16. С. 346.

35 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 33. С. 203. В то же время во втором письме к Кафьери Энгельс писал: «Что касается религиозного вопроса, то мы не можем официально говорить о нем. но вы почувствуете дух атеизма во всех наших изданиях, и, кроме того, мы не принимаем ни одного общества, в уставе которого есть хоть малейший намек на религиозные тенденции» (Там же. С. 224).

36 Бланки О. Секты и революция // Бланки О. Избранные произведения. М., 1952. С. 256.

37 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 514.

38 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 330.

39 См. там же. С. 35.

40 Там же. С. 330.

41 Эти статьи содержатся соответственно в 19, 21 и 22-м томах Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса.

42 См.: Зайцева З.Н. Немецко-русский и русско-немецкий философский словарь. М.,1998. С. 147. В русском языке слово«революция» может обозначать также «резкий скачкообразный переход от одного качественного состояния к другому»(см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1986. С. 585).

43 С религией, которая «в течение 1800 лет господствовала над значительнейшей частью цивилизованного человечества, нельзя разделаться, просто объявив ее состряпанной обманщиками бессмыслицей. Чтобы разделаться с ней, необходимо прежде суметь объяснить ее происхождение и развитие, исходя из тех исторических условий, в которых она возникла и достигла господства» (Энгельс Ф. Бруно Бауэр и первоначальное христианство // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 307).

44 См.: Энгельс Ф. К истории первоначального христианства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 467.

45 Там же. С. 472.

46 Вильгельм Вейтлинг (1808-1871) - первый представитель немецкого утопического рабочего коммунизма, оказавший большое влияние на рабочее движение в Европе. В Швейцарии он издал «Евангелие бедного грешника», где доказывал, что из Евангелия можно почерпнуть учение не просто коммунизма, но коммунизма революционного. Вейтлинг призывал к насильственной революции, которая должна немедленно установить коммунизм. Но религиозно-этические взгляды Вейтлинга обусловили утопический, сектантско-заговорщический характер его учения. Маркс и Энгельс уже во второй половине 40-х гг. показали вред этого учения и выступали против его распространения в среде трудящихся.

47 Энгельс Ф. К истории первоначального христианства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 472.

48 Энгельс воспроизвел фрагмент из сочинения Лукиана (II в.) «О кончине Перегрина», где описывается жизнь преступника,который в Палестине стал пророком, руководителем общины христиан, толковавшим их писания и даже сочинявшим их.

49 См.: Энгельс Ф. К истории первоначального христианства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 478.

50 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 149.

51 См.: Антология кинизма: Фрагменты сочинений кинических мыслителей / Подготов. к изд. И.М. Нахова. М., 1984; Нахов И.М. Киническая литература. М., 1980; Он же. Философия киников. М., 1984.

52 Нахов И.М. Очерк истории кинической философии // Антология кинизма... С. 27.

53 Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 106.

54 Этот тезис обоснован во вводной статье А.И. Володина и Б.М. Шахматова к книге «Атеисты, революционеры, социа-листы, народники» (см.: Встань, человек! С. 37).

55 Следует иметь в виду, что Лавров был, можно сказать, профессиональным религиоведом. Его исследования в областиистории религий были известны и на Западе.

56 Лавров ПЛ. Социализм и историческое христианство // Встань, человек! С. 82.

57 Там же. С. 87.

58 См. там же. С. 109-119.

59 Там же. С. 108.

60 Там же. С. 117.

61 Там же. С. 129.

62 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 290.

63 Плеханов Г.В. Философские и социальные воззрения К. Маркса: (Речь) // Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. М., 1956. Т. II. С. 450.

64 Любопытно, что в Новой философской энциклопедии (М., 2001. Т. II. С. 459) в очень маленькой по объему статье «Луначарский», ее автор пишет: «Анализируя многочисленные разновидности религий и философских школ, Луначарский считал марксизм "новой, глубоко критической... синтетической религиозной (выделено мной. - З.Т.) системой"». При этом автор ни слова не говорит о том, что впоследствии Луначарский осудил свои богостроительские увлечения.

65 Эта «теория» имела в основе идею «синтетической научной философии» Авенариуса и Вундта, позволявшей соединить социализм и религию, материализм и мистику. См.: Луначарский А.В. К вопросу о философской дискуссии 1908-1909 гг. //А.В. Луначарский об атеизме и религии. М., 1972. С. 438-446. Это первая часть статьи «В атмосфере реакции», написанной им в 1931 г. для «Литературного наследства».

66 Эту интересную, наводящую на аналогию с сегодняшним днем статью можно найти в сборниках: Плеханов Г.В. О религии и церкви. М., 1957; Он же. Об атеизме и религии в истории общества и культуры. М., 1977; Он же. Избранные философские произведения. Т. III. М., 1957. В нашей работе фрагменты статьи Плеханова цитируются из первого сборника. Из работ о Луначарском в период его богостроительства можно выделить статью талантливого марксиста М. Лифшица «А.В. Луначарский» (см.: Лифшиц М. Собр. соч.: В 3 т. Т. III. М., 1988) и книгу: Плеханов Г.В. Очерк общественной деятельности и эстетических взглядов. М., 1983.

67 Вторая статья (глава) называется «Еще раз о религии». Третья - «Евангелие от декаданса» - посвящена анализу богоискательства либеральной интеллигенции, прежде всего Д. Мережковского, а также З. Гиппиус, Д. Философова и Н. Минского. Не обращаясь специально к третьей главе (ввиду отсутствия у «богоискателей» попыток сделать религиеймарксизм), приведу все же звучащую как афоризм цитату: «Люди, принадлежащие к этой среде, ищут пути на небо по той простой причине, что они сбились с дороги на земле» (Плеханов Г.В. О религии и церкви. С. 355).

68 Плеханов Г.В. О так называемых религиозных исканиях в России // Плеханов Г.В. О религии и церкви. С. 316-317.

69 См.: Плеханов Г.В. О религии и церкви. С. 307-320.

70 Там же. С. 336. Весьма актуальной представляется также критика Плехановым распространенных тогда (увы, и в наши дни!) среди части левой интеллигенции взглядов на Христа как на защитника обездоленных. Эти взгляды нашли отражение в «Исповеди» М. Горького: власть имущие «исказили лицо Христа, отвергли его заповеди, ибо Христос живой - против них, против власти человека над ближним своим!» Возражая Горькому, Плеханов заметил: мнение, будто учение «Христа направлялось против власти человека над ближним своим», ни на чем не основано. «Едва ли не самый выдающийся из первых христиан (апостол Павел) писал: "рабы, повинуйтесь господам своим!" Зачем же искажать историческую истину?» (Там же. С. 328). Последняя фраза Плеханова, выделенная мною, невольно приходит в голову, когда сталкиваешься с современными продолжателями дела богостроителей.

71 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 47. С. 135.

72 Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии // Там же. Т. 17. С. 415.

73 Есть исключительно полезная для современной интеллигенции, интересующейся мировоззренческими проблемами, книга - «Бой абсолютно неизбежен»: Историко-философские очерки о книге В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (М., 1982). Автор ее - ныне покойный А.И. Володин, крупнейший специалист по истории революционного движения в России. Название книги - цитата из письма Ленина к Горькому 24 марта 1908 г., где Ленин обосновывал необходимость «боя» тем, что книга «Очерк по философии марксизма» - «нелепая, вредная, филистерская, поповская вся, от начала до конца, от ветвей до корня, до Маха и Авенариуса» (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 47. С. 151).

74 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 47. С. 155.

75 Там же. Т.18. С. 8.

76 Это работы первого десятилетия ХХ в.: «Социализм и религия» (1905), «Об отношении рабочей партии к религии» (май 1909 г.), «Классы и партии в их отношении к религии (июнь 1909). По проблематике к ним примыкает работа 1922 г. «О значении воинствующего материализма».

77 Ввиду последующего частого цитирования фрагментов этой статьи ссылаюсь только на издание: Ленин В.И. Полн. собр.

соч. Т. 17. С. 415-426.

78 Эта и подобные им излишне категоричные формулировки были в духе того времени - периода обострения классовой борьбы в России, воинствующего клерикализма Православной Церкви. (Сравним с высказыванием православного С.Н. Булгакова в 1905 г.: «Официальное "православие" не только отравляло своей казенщиной народную душу, но глубоко пропитало своим ядом землю, на которой стояло, и долго будет этот яд зачумлять всё, что стояло на этом месте. Да здравствует разрушение, долой вековую гниль и плесень, отравляющую новую жизнь!» (Булгаков С.Н. Неотложная задача // Булгаков С.Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 28-29).

79 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 143,145. В том же, 1905 г. С.Н. Булгаков, уже отошедший от увлечения марксизмом, писал: «Те партии, которые наиболее мужественно и верно отстаивают интересы народных масс и требования социальной справедливости, неразрывно связывают эту защиту с проповедью атеистически-позитивных идей. Их ряды тесно сомкнуты и закалены продолжительной и доблестной борьбой...» (Булгаков С.Н. Неотложная задача // Булгаков С.Н. Христианский социализм. С. 27).

82 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 429

83 Там же. С. 432.

84 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 23.

85 «Воинственность» атеизма в теории марксизма понимается вовсе не как разрушение церквей или преследование верующих, но как бескомпромиссная, последовательно отстаиваемая материалистическая позиция.

86 См.: Гутьеррес Г. Теология освобождения: Перспективы // Революция в Церкви? (Теология освобождения): Документы и материалы / Под ред. Б.И. Коваль; сост. Н.Н. Поташинская. М., 1991. С. 9.

87 Бофф Л. Рим принимает теологию освобождения // Там же. С. 281-282.

Сходное по форме, но не по содержанию курьезная попытка «обновленца» митрополита А.И. Введенского подстроиться под советскую власть. В полемике с А.В. Луначарским 20 сентября 1925 г. он говорил, что Христос раньше Компартии перешел к террору, вернее, к диктаторским актам, материальным бичом изгоняя торговцев из храма. Христос, по мнению Введенского, «величайший активист»: он идет по линии диктатуры в космическом масштабе, а смысл диктатуры - это историческая необходимость до тех пор, пока не будут уничтожены классы. «Марксизм. - утверждал Введенский, - есть Евангелие, перепечатанное атеистическим шрифтом» (см.: Луначарский А.В. Религия и просвещение. М., 1985). И хотя Луначарский назвал его христианским социалистом, но попытка установить некоторые аналогии между марксизмом и христианством носила весьма поверхностный характер, слова о «диктатуре», «атеистическом шрифте» были только словами, никак не отражавшими самого существа его выступлений.